«Все связано! Я уверен! И Вестник Змея, и Рыжеусый. И стена… Но те, кто стоят над судьей Нортом, не хотят, чтобы мы узнали всю правду, поэтому и поручают расследования разным командам», — зло подумал Джоэл. Разделенная правда не лучше лжи. Она как разрубленный труп, который раньше был человеком. Но стоит разделить — и все, нет ни формы, ни смысла.
— Ну все, Рыжеусый, больше ты никого не отравишь своим пойлом! — довольно ухмыльнулся охотник Найт, буквально вырывая Рыжеусого из цепкой хватки Джоэла. Точно это они с Мио поймали несчастного паршивца.
— Моим? А-ха-ха! Можете убить меня! — выгнулся преступник и едва не сбежал, ловко нырнув под массивную ручищу Найта, к счастью, Мио поймал его и оттолкнул, опрокидывая на землю.
— Ни с места! — крикнул младший охотник, решительно выставив короткий меч, халтуру из новых творений Квартала Оружейников. Но чтобы прирезать щуплого плешивого человечка и такого бы хватило. Рыжеусый же лишь формально боялся смерти, он уже понимал, что обречен.
— Можете отсечь голову, да хоть прямо здесь. Но я лишь скромный посредник, — заходился он смехом и плачем, корчась перерубленным червяком. — Да, я проклятый посредник. Лучше бы ты спросил, откуда мы крадем ингредиенты для зелья. И кто первым подал идею…
— Откуда? Кто? Что ты знаешь о… — начал Джоэл, но лицо Рыжеусого внезапно вытянулось и резко побледнело. Он вскочил на ноги, вытаращив глаза и отчаянно вытягивая шею в попытке ухватить хоть каплю кислорода. Шея его стремительно распухала и покрывалась синими пятнами.
— Стрела? — удивился тугодум-Найт, когда Рыжеусый замер у его ног. Лицо несчастного утонуло в грязи, остался торчать только плешивый затылок.
— Яд, господин старший охотник! — с презрением прорычал Джоэл, склоняясь над убитым. Конечно, преступника ждала казнь за массовое производство наркотиков. В цитадели или в бастионе — разницы никакой. Но там еще существовал шанс получить и задокументировать ценные сведения. Теперь же Рыжеусый унес их в край теней, вся информация утонула в липких помоях у забора. И все от недосмотра и общей суетливости: чем больше сторожей, тем легче убить подозреваемого.
— В него стреляли ядовитым дротиком, — кивнул Мио. Джоэл пообещал себе попросить для расторопного мальчишки более умного наставника. Например, того же Батлера. Потом он вспомнил, что друг теперь работает с Энн. Старых друзей здесь не хватало, возможно, Энн с ее опытом и чутьем заметила бы, откуда и кто стрелял. Но убийца скрылся, а Рыжеусый в своем смертельном танце удушья вертелся на месте, не позволяя восстановить траекторию полета дротика.
«Проклятье, точно замешано правительство. Или бунтовщики? Хочу верить, что бунтовщики. Но что он хотел рассказать? О ком?» — судорожно думал Джоэл. Теперь он не сомневался, что в городе раскинулась целая преступная сеть.
— Это ваша вина! Вы вмешались в чужое расследование! — тут же начал грозно оправдываться громила-Найт. Таким-то по уму и ответственности и у токарного станка опасно стоять. Не то, что улики искать. Цитадель знала, кому поручить расследование дела о поддельных стимуляторах: тому, кто ничего не поймет, только доставит избитого подозреваемого прямиком к Уману. А уж Верховный Охотник, оказавшийся вовсе не тупицей, найдет способ выведать нужные сведения. И «ненужные» сами собой пропадут.
Теперь Рыжеусый лежал мертвее мертвого, вывалив почерневший язык. Зато Джоэл узнал явно больше, чем следовало простому охотнику. Кто-то готовился выйти за стену. Возможно, секрет крылся в крови прокаженных? Не просто же так преступный химик основал лабораторию в их квартале.
Джоэл терялся в череде новых догадок, пока вся процессия во главе с раздосадованным охотником Найтом шествовала через Квартал Палачей обратно к цитадели. Там тело Рыжеусого передали в морг, а свидетелей немедленно заставили в изолированных комнатках писать рапорт о случившемся. Джоэл с Ли давно условились, как оправдываться, что они вырывали из рук чужое расследование: мол, увидели подозреваемого на улице, пошли по следу, догнали. Упоминать о книжке с адресами теперь было не глупо, а просто опасно. Верховный Охотник и так раз за разом испытывал их верность цитадели.