Ли прижимался к нему спиной. В полумраке выступали острые позвонки, тогда Джоэл впервые заметил, как приятно целовать их, пересчитывая гибкий ряд на согнутой спине. Только теперь вспоминал с болью об этой слабости: тогда Ли, несмотря на упоение и полученное сполна удовольствие, отвернулся от него и согнулся все в той же проклятой позе зародыша.
— Спи.
— Опять придут кошмары, — вздрогнул Ли.
— Но ведь я рядом с тобой, — успокоил его тогда Джоэл. Он еще не догадывался, как часто случится повторить эту короткую фразу и какой магический смысл она обретет для самого Ли.
— Знаешь, Джо, только с тобой я могу по-настоящему выспаться, — невзначай признался в ту же ночь Ли.
— И поэтому ты… расплачиваешься своим телом? — с легким недоверием поинтересовался Джоэл. Ли обернулся и нахмурился, отвечая с нотками озорства:
— Обижаешь. Это приятный бонус!
— Значит, я для тебя только бонус? — в свою очередь обиделся Джоэл. Изначально он не искал постоянного партнера, но после нескольких недель, в течение которых он оборонял Ли от собственных кошмаров, их связь только крепла. Джоэл не помнил точно, в какой момент осознал, что не хочет отпускать возлюбленного, никогда и ни за что.
— Нет, ты для меня друг, — успокоил его Ли.
А наутро того дня, в их первый совместный выходной под крышей мансарды, они улыбались и дурачились. Джоэл навел мыльную пену в тазу и решил выбрить на каштановой щетине Ли какую-нибудь забавную фигуру, чтобы потом, конечно, убрать. Тогда они еще находили в себе силы дурачиться.
— Моя бритва.
Ли запрокинул голову и прислонился затылком к Джоэлу, стоявшему сзади, за спиной. В то утро это символическое бритье стало для них актом наивысшего доверия. Джоэл хорошо помнил обнаженную уязвимую шею Ли, покрытую следами ночной страсти. Помнил, как над ней зависло острое холодное лезвие опасной бритвы. Но на коже потом не осталось ни единого пореза. Ли щурился от удовольствия. Разве только не мурлыкал.
— Бритва и охотник. Мелковато, — смеялся он.
— Бритва иногда не хуже меча, — заметил Джоэл.
— Слово, порой, тоже не хуже меча, может и от кошмаров спасти, — то ли в шутку, то ли всерьез царственно изрек Ли и рассмеялся, расплескивая пену. Хотелось верить, что нужное слово в нужный час и правда способно излечить от кошмаров. Не просто же так Ли теперь все поведал.
В тот день светило солнце. Ныне же мыльными разводами ливня тускнели стекла, в мансарде витала сырость, и между ними едва не пролегла ледяная граница непонимания. Ли рассказал все, но теперь боялся. Чего? Презрения? Осуждения? Да как он смел! Зачем? За что? Джоэл удерживал его за плечи, чтобы Ли не вздумал уйти. Мелькнула мысль, что в такую погоду только простуду ловить и без особой надобности наружу лучше не высовываться. Это так, мелочи, но в отношении Ли даже они становились в последнее время невероятно значимыми.
— Ли, почему ты раньше не рассказал? — потерянно спросил Джоэл.
— Я боялся, что ты… что все вы… скажете, что я слабак. Не смог защитить себя. Ведь это так глупо и малодушно, ведь я охотник! — воскликнул Ли. — Ведь я… Я боялся, что вы начнете презирать меня!
— Ли, никто ничего не скажет. У нас всех хватает в прошлом мерзостей и разочарований.
— Просто я не хотел снисхождения, как и Энн сейчас. Не хотел, чтобы ты жалел меня.
— Я не жалею, — уверенно и спокойно ответил Джоэл. — Я тебя люблю.
Взгляд Ли потеплел, и вой в сердце Джоэла постепенно стих. Они оставались друг у друга, уже навсегда. Иначе и быть не могло. Они любили друг друга со всей болью прошлого.
Глава 23. Скверна потаенного города
В ночной бесцветности тянулись костлявые дни, как будто вовсе не жизнь, а хрупкий скелет из музейных чудес. Когда-то давно у людей еще было время, чтобы раскапывать почву и доставать то черепки, то черепа — следы минувших эпох. И среди них встречались свидетельства существования гигантских тварей. По общему поверью, Змей походил на тех древних ящеров. Только затерялся во плоти, ошибка мироздания, сдирающая мясо жизни с будней, оставляя шелуху истлевшей кожи.
Вечная тоска селилась в складках опустевшей оболочки. С момента ранения Энн утекло уже две недели, лето все яростнее вступало в права, напитывало жаром гроздья винограда, намекало, что пора оставить плащи и свитера, патрулировать душными ночами только в рубашках с минимальной защитой. Тонкие металлические пластины нашивались на кожаные жилеты и, конечно, нисколько не спасали от зубов яростных сомнов. Разве что от падения. Бесполезно…