И все же иногда, особенно когда свежий ветер доносил сладкий запах цветов вишни, посещала невероятная мысль однажды тайком выбраться за пределы охранных башен магического купола да посмотреть, что существует в Хаосе. Вряд ли пустота. Ведь в Вермело откуда-то бралась вода, куда-то улетали и насекомые. Но птицы и животные еще ни разу не вернулись с противоположной стороны. Только прокаженные ходили в Хаос и не менялись. Только несущие печать смерти не боялись смотреть одновременно в оба глаза Змея.
— О чем опять задумался? — встрепенулся Ли, когда они поднимались снова на свет после душевой. От вечных сквозняков капли неприятно остывали на влажных волосах. Ли всегда до красных полос растирал себя полотенцем, чтобы согреться.
— О прокаженных, — признался Джоэл.
— Делать тебе нечего. — Ли многозначительно присвистнул. — Лучше заглянем насчет вещдоков и потренируемся на мечах пару часов. А потом и на дежурство пора.
— Да, неплохой план.
В отделе вещественных доказательств этажом выше относительно расследования не сказали ничего нового. Накануне приняли бутылки, передали в работу химикам — и хватит информации с рядовых охотников. Джоэл только поморщился и пожал плечами. В целом, его не интересовало сокрушительное разоблачение преступной сети, но он волновался за состояние патрулируемых кварталов. Появление в них лишних сомнов напрямую угрожало жизни Ли, которому и так приходилось нелегко.
Джоэла мучила тревога насчет того, что он предпримет, если отменят деньги и санитары перестанут принимать щедрые взятки. За них в отчеты не попадали сведения о вечных кошмарах Ли. В противном случае напарника держали бы в карантине на пять-семь дней дольше обычного, а то и вовсе заперли бы для изучения как интересный образец. Этого Джоэл не мог допустить. Он лучше знал, как помочь Ли. Плевать, что не по уставу и все такое. Они и так жили по расписанию, по приказу. Спали, ели, патрулировали улицы — все четко по часам.
Тренировка тоже проходила в строго отведенное время на пыльном дворе академии гарнизона Охотников. В иное время там гоняли до седьмого пота подрастающее поколение. Теперь же Ли и Джоэл схватились друг с другом на настоящих клинках, и их тренировочный поединок показывали молодняку, который завороженно застыл на узких лавках вокруг присыпанной песком квадратной арены.
Они отрабатывали ловкие финты, обманные приемы, сложные связки ударов, но Джоэл понимал, что такие красоты подходят только в том случае, если противник вооружен мечом или саблей, или хотя бы палкой. Для сражения с сомнами требовалось скорее обучиться всем видам уклонений и перекатов с нанесением точных колющих ударов — в сердце или в основание шеи, если таковая вообще находилась у чудовища.
Но молодняк в некрашеных серых робах еще не подозревал об этом, еще не проливал кровь, еще не видел, как монстр скукоживается до утлых размеров человека.
«Да, молодежь, вам таким манером придется усмирять скорее народные массы при очередных волнениях. И все идет к тому, что на ваш век их придется больше, чем на мой», — думал Джоэл, когда Ли стремительным выпадом едва не выбил у него из рук верный меч. По части эффектных приемов напарник обошел Джоэла, который в такие моменты чувствовал, сколько следов оставили на нем прожитые годы. Как на бродячем псе, да-да, именно на том, который лакал кровь в темном закоулке. Или на покрытом лишаями коте, предположительно съевшем канарейку Джолин.
Вот отозвалось привычной болью неудачно выбитое три года назад левое запястье, вот подвела прокушенная еще в юности правая икра, хрустнуло перепаханное когтями колено — травма времен работы со Стеллой. В пылу погони и настоящего сражения Джоэл точно отделялся от своего тела, не мешали ему ни годы тяжелой жизни, ни полученные раны. На тренировках все возвращалось.
«А ты хорош! Хорош!» — ухмылялся Джоэл, с трудом отражая блестяще проведенную Ли комбинацию из обманного приема с ловким поворотом клинка и диагонального удара снизу.
Напарник лучезарно улыбнулся юной публике и даже успел подмигнуть кучерявой девчонке в первом ряду. Она восторженно зарделась, за что тут же получила подзатыльник от Энн — суровой наставницы новобранцев-девушек:
— На мечи смотри! А не на этого вертопраха.
Вообще женщина любила своих подопечных и желала им только добра, о чем без устали напоминала когда-то Стелла, которая училась и начинала службу вместе с Энн. Возможно, и так. Но к сорока пяти годам Энн покрыла сеть шрамов поверх легкого узора морщин на обветренной коже. Еще больше рубцов засохло на огрубевшей душе. Она не нашла себе спутника жизни и девчонкам-новобранцам без устали повторяла, что раз уж они выбрали жизненный путь охотника, то не годится миленько улыбаться всяким типам, особенно старшим охотникам. Особенно наглецу Ли.