Но на арену их с Джоэлом постоянно приглашали вне зависимости от взглядов сварливой Энн. Все знали, как виртуозно Ли владеет мечом. Прямой клинок в его руке извивался неуловимой змеей, Джоэл отразил еще несколько атак, в конце концов, уйдя в глухую оборону.
Ли распалялся, атаковал стремительно, перебирая тонкими пружинистыми ногами в неуловимых шажках. Джоэл же несколько раз едва не оступился, зацепил рукой песок, выругался сквозь зубы, сбил дыхание. Но продолжал, нанося сокрушительные простые удары сверху и снизу.
Они разошлись на несколько шагов. Джоэл застыл в привычной стойке с клинком на уровне лица — лучшая позиция, чтобы нанести один точный удар сомну в голову, в глаз. Глаза-то у них у всех оставались. Левая ладонь готовилась направить рукоять и движение клинка. Но Джоэл знал, что опять проиграет, потому что боялся ранить Ли. Только и всего. Он понял это недавно, возможно, в тот миг, когда заносил клинок. Не возраст и не раны заставляли сражаться вполсилы, а сам противник, который не был врагом. Лучше уж отрабатывать удары на чучеле, но Ли слишком нравились такие показательные поединки с рукоплесканиями восторженной толпы. Вот уж точно в театре ему играть!
Джоэл обрадовался, когда часы на городской башне пробили шесть вечера. Пора. Еще не совсем, но через час-полтора уже пора развешивать Ловцы Снов. В отблесках Желтого Глаза проявились неуловимые алые прожилки. Змей поворачивался.
— Все, расходимся! — возвестила Энн, а потом, когда шеренга девушек строем покинула арену, добавила: — А ты, Ли, не строй глазки моим дурехам!
— Кто? Я? — с деланным непониманием обиделся он.
— Пошли, — схватил его за плечо Джоэл, зная, что Ли с Энн друг друга не переносят. — Спасибо за арену.
— Обращайся, Джоэл, — отсалютовала ему Энн, небрежно поправляя лацкан короткого форменного плаща.
По старой дружбе с почившей Стеллой она звала Джоэла для показных сражений. Начальство академии тоже не протестовало. Вот только истинной звездой для будущих охотников оказывался Ли. Но Джоэл не завидовал, он никогда не стремился к славе, не добивался всеобщего признания или любви.
Пожалуй, за угрюмый нрав многим бы надлежало не терпеть его, но почему-то в гарнизоне ему доверяли едва ли не больше, чем Верховному Охотнику. Впрочем, как доверять тому, кто уже лет пять не патрулирует улицы, а в кабинете хранит все тайны психушки? Но Джоэл на этот счет не находил в себе никакого протеста. Такой порядок вещей сложился и устоялся. Он ему следовал, надеясь, что и Ли достанет благоразумия не вступать ни в какие кружки революционеров. А то не хватило бы никаких денег на взятки для судей военного трибунала.
К счастью, окрыленный вниманием новобранцев и успехом на арене, Ли беззаботно принялся за ежедневную работу. На складе они взяли сети, обернули их вокруг себя, потом охотники разошлись по своим кварталам. Все повторилось в точности, как накануне и как два дня назад. И еще раньше. Джоэл надеялся, что эта ночь окажется спокойной.
Всего лишь надеялся, а внутреннее чутье уже натягивало струны нервов. И незримый гадкий музыкант водил по ним неверной рукой, извлекая не музыку, а скрип. Неприятный неуловимый звук усилился, когда сгустились сумерки. Скрип превратился в надсадный скрежет, когда посреди засыпающей улицы нарисовалась нетвердо шагающая фигура…
Глава 4. Вечная ночь
— Спокойной ночи всем, кто еще жив. Вечной ночи тем, кого уже убили! — голосил каркающим хриплым голосом прохожий. Джоэл закончил развешивать последний Ловец Снов и спустился с крыши на мостовую. Присмотрелся и, конечно, узнал кликушу.
— Что это тут? — спросил подошедший с соседней улицы Ли.
— Биф, как обычно, — с неудовольствием выдохнул Джоэл. Пьяница в свете Красного Глаза следовал с видом короля Вермело. Вскидывал руки и обводил ими улицу с рядами лачуг, будто весь город принадлежал ему. На шее у него висел непонятный инструмент, напоминавший шарманку или колесную лиру. Иногда он крутил ручку и продолговатая коробка издавала жалобные дребезжащие звуки.
— Может, все-таки отправим его в психушку? — предложил Ли.
— За что? — пожал плечами Джоэл. — Еще даже не комендантский час. Вот попадется он в комендантский…
— За нарушение общественного порядка и клевету.
— Мало ли таких сумасшедших, — отмахнулся Джоэл. За чистотой нравов следила городская стража, в особенности, женская ее часть. Специальные отряды чопорных дам целыми днями ходили по улицам под видом добропорядочных горожанок и слушали, о чем толкует народ. Обо всех, кто высказался против власти, докладывали в первую очередь. Но также велась картотека на всех, кто чрезмерно бранился, задевал торговцев или просто чем-то нарушал спокойствие благопристойного общества. Джоэл не ведал работы лицемернее.