— Что это? — удивилась Джолин, для нее все документы с этой подписью не несли ничего веселого.
— Твое разрешение выйти отсюда на целый день! — громко возвестил Джоэл, вскочив с места.
— Джо… Неужели? — ахнула Джолин и захлопала в ладоши. — Неужели это взаправду? Неужели не сон? Мне сейчас стали сниться такие сладкие сны, неужели это не один из них?
— Не сон, мы пойдем на ярмарку в Квартале Торговцев. Если ты, конечно, захочешь.
— Конечно, захочу! Я никогда не была на ярмарках! Да еще в честь Сбора Урожая, — жарко закивала Джолин. — Только… у меня ведь нет парадных платьев. Разве что шаль, но она черная. Как-то… мне неловко. Я совсем не знаю, как люди ходят на ярмарки.
Джолин застыла посреди кухни, растерянно разглаживая несуществующие складочки на подоле юбки.
— Ты и так прекрасна, — не покривил душой Джоэл. — Пойдем прямо сейчас, если у тебя нет срочных дел.
— Только печь погасить. Сегодня можно обойтись и без пирожков. Утренняя партия уже ушла.
— Я очень рад, что у пекарни есть клиенты.
— Ой, какие клиенты, Джо, — отмахнулась Джолин, небрежно заправляя непослушные кудряшки за уши. — Это вашей Энн надо сказать спасибо: я ведь теперь для Академии Охотников делаю хлеб, иногда выпечку. И немножко для старых клиентов, настоящих. Они очень хорошие, не побоялись после дела с революционерами остаться. Но я сейчас, получается, больше служу Цитадели.
«Вот как, а я даже не знал, что Энн тоже помогла Джолин», — подумал Джоэл. Выходило, он теперь был обязан всем друзьям за свое долгожданное счастье.
— Пойдем? — сказал он, когда они вышли из пекарни. Джолин проверила, заперта ли дверь, и с удовольствием подхватила спутника под руку. Она ребячливо щурилась, как игривый котенок, но смеялась беззвучно, даже если шутки и нежные слова ей очень нравились. Кто-то накрепко отучил ее проявлять свои чувства явно, громко заявлять о себе. Кто-то требовал от нее оставаться безмолвной тенью. И Джоэлу хотелось, чтобы Джолин наконец обрела уверенность в себе и научилась по-настоящему радоваться, просто, без оглядки.
— Пойдем, — ответила она. Дробно застучали каблучки изящных сапог, как капли фонтана, ударяющиеся о мостовую. Она плыла рядом, легкая, эфемерная, но одновременно теплая и земная. И улицы вокруг лучились радостью спокойного дня. Вермело не трубил надсадным воем бойни, и гомон голосов ныне означал лишь праздничное оживление.
— У кого взять лучшую ткань?
— Где сегодня подают лучший эль?
— Правда ли, что твой сосед залез на столб и взял первый приз?
Со всех сторон доносились обрывки разговоров, смех и стук колес. Город звучал, пел, изливался весельем, как будто не случалось потрясений, как будто кровь не текла по улицам каждую ночь. И Джоэлу хотелось верить, что и забастовки, и бунты, и эпидемия превращений прекратились навсегда. С ним рядом шла Джолин, а дома ждал Ли, их маленький мир застыл в безмятежности, точно повисший над бездной хрустальный шар с прекрасным садом.
— Какой чудный день! — воскликнула Джолин, щурясь на ярком свете, но подставляя лицо теплому ветру, вдыхая его полной грудью, как будто ее освободили от оков. Подарили бесценное право дышать без давящих цепей узника.
— Прекрасный, и ты прекрасна, — вторил ей Джоэл, пока они медленно рука об руку шли к Торговому Кварталу.
Отрадный зной шмелиным бархатом роился на ветвях деревьев и кустов. И два сердца, плывущие сквозь марево отогретой покоем природы, забились в сладостном единстве, как будто исчерпалось разделенье в горниле первозданного бытия. День был вечностью и оправданьем — всепрощающей силой любви.
— Это ярмарка? — спрашивала Джолин, видя коробейников, одетых в смешные маскарадные наряды.
— Нет, милая, это просто торговцы, — объяснял Джоэл, поражаясь, что Джолин никогда не отпускали на праздники. Вероятно, жестокий Зереф Мар запирал ее в пекарне, а сам шел развлекаться. К счастью или к сожалению, но свои темные тайны он унес с собой в могилу, точнее, на свалку за стеной.
— Это и есть ярмарка? — вновь удивлялась Джолин, оглядываясь по сторонам. Весь город в праздничный день преображался, прихорашивался, как старая модница. Даже облезлая штукатурка смотрелась приятнее, когда на подоконниках распахнутых окон алели яркие цветы. К тому же, Торговый Квартал всегда славился достатком и опрятностью.