Джоэл вытягивал шею, слоняясь по улочкам Квартала Охотников вблизи крепости, но не показываясь возле ворот. Ли прошел внутрь и, похоже, не заметил никакого болезненного оживления. Никто не скрутил его, не потащил в казематы. Джоэл прикрыл глаза: он слышал сердцебиение возлюбленного, отчетливые спокойные удары. Ничего ужасающего пока не происходило. Возможно, все и впрямь списали на старую технику. Хотя пропажу наверняка заметили, наверняка уже сновали по городу специальные отряды тех, кто был посвящен. Но на «героев Цитадели», возможно, пока никто не подумал. И хорошо.
Так или иначе, Ли беспрепятственно вышел из ворот, обвитый, как лианами, Ловцами Снов. Все, как в привычные времена понятного установленного порядка. Все, как в начале весны, когда еще не начались бредовые сновидения, когда еще не явил себя миру Легендарный Сомн. Но улыбка Ли была уже далеко не такой беззаботной и задорной, а под глазами его в свете масляной лампы виднелись глубокие лиловые круги.
— Вроде все благополучно. Грэм и Бим слышали, что пока две версии: техника и революционеры из трущоб. Про внутренний бунт молчат, — отчитался Ли. — Энн я не встретил. Наверное, она в Академии.
— Не меня ищете? — вдруг вышла из тени фигура в длинной шинели. Джоэл едва слышал, как она подкралась.
— Тебя, — хором ответили охотники.
— И? — хищно оскалилась Энн. — Один вопрос: да или нет?
В лиловом мареве непогоды поблескивало оранжевое пламя лампы, переливалось и билось на ветру в стеклянной колбе. Темные и светлые пятна придавали лицу Энн сходство с расцветкой диких кошек, злых, оскаленных в преддверии прыжка. Она требовала безоговорочного ответа, и лживое «нет» ее не устроило бы. Она хотела услышать то, что и так знала. Пожалуй, как и они все. Все давно знали, просто искали доказательства своих страхов, просто искали начало шнура, который вел к взрывчатке, способной смести благочестивые кулисы паршивого театра жизни. Хотелось надеяться, что за незримой сценой существует что-то, кроме смерти.
— Да, — ответил Джоэл и разъяснил: — Нам вливали кровь. Но не сомнов! А созданий Хаоса.
— Над нами ставили эксперимент, — жестко оборвала Энн.
— Но не он делал нас чудовищами, — слабо запротестовал Джоэл, с тревогой рассматривая, как все ниже склоняется голова Энн, как все больше злобы сквозит в ее глазах, устремленных на Цитадель. Сухая гулкая гроза вырисовывала на душно-фиолетовом фоне контуры темного куба. И почудилось, что именно над ним берет начало черная воронка. Или Змей снова пришел за жатвой свежих душ, и где-то в незримой вышине длилось мучительное сражение Каменного Ворона.
— Не он?! И что тогда? А с превращениями? Связано или нет? Да или нет?! — жадно ухватилась за сведения Энн.
— Не знаю. Мне кажется, что нет… — уклончиво отозвался Джоэл.
— Неважно. Теперь мы знаем, что стимуляторы превращают нас в непонятного кого, — порывисто отвернулась Энн.
— Энн, постой! Постой!
— Я узнала, все, что мне требовалось. И я не позволю проводить эксперимент над моими учениками.
— Что ты узнала? — неуверенно подался вперед Джоэл, но растерянно застыл.
— Что они хотят выпустить их на Змея. А это равнозначно смерти. Нет, этому не бывать. Выбирайте до утра, на чьей вы стороне, — решительно крикнула Энн уже с крыши, точно и впрямь превратилась в своевольную дикую кошку. Больше никаких сведений ей не требовалось, но выводы она сделала, в целом, верные. Только какой силе послужила бы правда в ее устах? Джоэл содрогнулся.
— Что будет утром? — растерянно проскулил Ли, теребя Ловцы Снов.
— Что-то. Надо быть к этому готовыми, — выдохнул Джоэл. — Иди к Мио. Помни: сейчас главное — не вызывать подозрений.
Ли рассеянно кивнул. Выглядел он более чем подозрительно, слишком непривычно и тревожно, отчего Джоэл только морщился и сжимал кулаки. От своего плана он не отказывался, предчувствуя, что, возможно, на следующий день перекроют улицы и снова введут пропускной режим. Спокойный Вермело с походами в театр и ярмарками уносила ночная буря. Казалось, Красный Глаз особенно пристально впился в Вермело. Змей чего-то ждал, наблюдая через разрывы стремительно несущихся на запад туч.
Джоэл дождался сигнала «отбой» в подворотне у чужого дома, хотя всей душой желал оказаться рядом с Ли или с Джолин. А лучше с ними обоими в одном доме, закрыть их, спасти от мира, переждать грозу и все бури миллионов долгих лет, чтобы никогда больше не испытывать режущую сердце тревогу, никогда не мучиться от изматывающего предчувствия неизбежной беды, которое усилилось до предела после встречи с Энн. Подруга выглядела совершенно безумной. Она изменилась, словно взрывом в Цитадели сбросила липкую старую кожу. Энн уходила с непоколебимостью человека, способного на все. И даже отрезанная рука не могла помешать ей. Рука важна в бою, но люди порой словами сражаются вернее, чем клинками.