Джолин смиренно стояла у ступеней крыльца, пока мужчины разбирались. Но когда Джоэл подошел к ней, оставив полубесчувственного Зерефа Мара у печи, губы ее тронула наивная полудетская улыбка. Похоже, впервые ее хозяина кто-то как следует приструнил.
— Если не хочешь возвращаться, не возвращайся. Я все устрою, найду тебе новое место. И пусть попробуют отказать охотнику, — шепнул ей Джоэл, доверительно касаясь плеча. — Я же вижу, что тебе здесь плохо.
Он и не заметил в запальчивости, когда перешел на «ты». В крови еще играл огонь, пусть победа и не стоила ломаной монеты. Возможно, временно взятая на себя роль сурового воина помогла преодолеть природную скованность.
— Нет-нет, все в порядке, — мотнула головой Джолин. Взметнулся каскад рассыпчатых светлых кудряшек. Она улыбалась, вновь искренне, пусть в приподнятых уголках губ и скрывалась великая печаль. Джоэл же погружался в тягучий туман непонимания и новых сомнений: до последнего он слабо надеялся, что Джолин все-таки уйдет из этой проклятой пекарни.
— Не думай, что у тебя теперь влиятельные друзья, негодная, — прошипела из глубины комнаты жена пекаря, грузно спускаясь по лестнице со второго этажа.
Джоэлу казалось, что он отдает прекрасную бабочку жадному пауку. Он отпускал перепуганную Джолин на новые мучения, а она покорно переступала порог темного помещения, отдавая корзину в мясистые руки старой жены пекаря.
«Зачем все так? За что?!» — вопрошал пустоту Джоэл, когда перед его носом бесцеремонно захлопнулась дверь. Он приник ухом к доскам, но изнутри не доносилось звуков борьбы.
— Что эта тварь-охотник с тобой сделала, Зереф? Зереф, отвечай мне! Зереф? Джолин, негодная! Немедленно принеси валерьяновых капель, тварь! — только рычала и причитала жена пекаря. Но звука ударов не последовало, возможно, жена не поднимала руку на служанку. Женщины порой больнее бьют словами и изматывающим пренебрежением. Но Джолин, похоже, стойко сносило все унижения. И это пугало Джоэла.
Он стоял у двери, какое-то время страстно желая высадить ее, сорвав с петель, а потом кинуться внутрь этого темного пристанища голодных теней, схватить Джолин за запястье или лучше подхватить на руки — и унести! Далеко-далеко от Квартала Ткачей. Возможно, в яблоневые сады. Да, и Ли тоже избавить от холодных стен карантина.
Они бы втроем собирали урожаи спелых яблок, не помня ни о приказах Умана Тенеба, ни о расследовании, согласно которому Джолин предписали оставаться на Королевской Улице в окружении ненавистных ей людей. Сбежать от всего, сбежать в сады! Для сильных выносливых рук Джоэла нашлась бы работа пахаря или виноградаря. Или, возможно, он бы устроился стригалем в Квартал Овец возле горного хребта или вовсе пастухом. Говорили, они, как и прокаженные, тоже никогда не обращались, потому что их не калечил этот сгнивший город. Они смотрели на него с вершин далеких пастбищ. И не видели тревожных снов.
«Спокойно! Иначе ты сам обратишься!» — сказал себе Джоэл, унимая дрожь возмущения в скрюченных пальцах. Приближался вечер, который предписывал ему не выходить на дежурство, а «отдохнуть» в карантине на нижнем уровне. Должно быть, Ли и остальные уже ждали там. Они все, и Энн, и Батлер насмотрелись достаточно ужасов на телеграфной станции. Но медленная пытка не делается легче от хорошей компании. А новые впечатления не добавляли спокойствия.
Джоэл с неимоверным трудом, сотни раз обещая вернуться, отошел от кособокой пекарни, с каждым шагом точно рубя веревки моста, по которому шел над бездной. Но улица оставалась на прежнем месте, из дома не доносилось криков, из затворенных ставнями окон не летели предметы. И все же неведомое зло таилось в Зерефе Маре. Его бурные крики лишь приоткрыли завесу, подтвердив худшие опасения. Джоэл уже не сомневался: Джолин настолько забита, что не может даже открыто попросить о помощи. Возможно, ее тяготил какой-то проступок из прошлого, о котором знал пекарь. И эти сведения набросили тугую петлю на ее шею.
«Я должен узнать! Только так я смогу ее спасти!» — решительно сказал себе Джоэл, зло сгоняя плешивого кота с забора и вскоре покидая Квартал Ткачей.
Теперь он шел в архив, надеясь, что найдет официальное досье на всех участников этой молчаливой драмы, а в них — темные места, несоответствия и случайные совпадения, которые позволят выстроить непротиворечивую теорию. Возможно, Джолин, девочка из трущоб, кого-то убила в прошлом, а Зереф скрыл. Или, возможно, она ограбила его, а он не довел дело до властей, предложив «отработать» свой проступок. Но даже если так, его правосудие не служило делу исправления. И Джоэл не отказался бы от Джолин, какую бы правду о ней ни узнал. Но новые сомнения вгрызались жадными пиявками в изъязвленное тревогами сердце.