Рэд свернул силовые поля. Звездолет укутался в плотный кокон, облепивший обшивку — последний рубеж защиты. Столбики индикаторов энергоустановок подскочили, опали и плеснули оранжевым. Экранирование просело. Вполуха слушая истерику БК на предмет экстренного выхода из прыжка, Рэд плавно разогнал ускорители до предельных значений, под трели сигнальных систем вывалился в обычное пространство и вбухал максимум энергии в маневровые двигатели, гася беспорядочное вращение. Вселенная завертелась как калейдоскоп, дезориентируя пилота. Сквозь облака и полости ионизированного газа, отчаянно била дальняя локация. Навигатор «Моники» цеплялся радарами за ближайший квазар, чтобы удержать направление. Речевой информатор сыпал предупреждениями.
— «Моника», да выключи ты звук!
Рэд заглушил надсадно воющие ускорители.
В наступившей тишине окончательно слетело позиционирование.
— Штурман, в рубку!
Защитное поле развернулось и вытянулось в эллипс. Если смотреть на звездолет со стороны, это сказочно красивое зрелище…
В соответствующем вирутальном окне появилась сигнатура штурмана и раскрылся звездный атлас, дырявый от слепых зон.
— Серж, что так долго? Мы сошли с маршрута.
— Я так и знал, что тебе не понравится этот участок, капитан.
— Если знал, почему сразу не переделал?
— Нехватка данных, сэр, — с подчеркнутым «сэр» ответил Серж.
Так. Все начали уставать. Пора сходить за второй порцией кофе и отпустить Сержа при первой возможности. Стрэйк стопроцентно посадит его на синхронную коррекцию. Впереди у штурмана непростые двенадцать часов.
Вдвоем они прекратили молчаливую панику сигнальных систем. Рэд вернул БК право голоса. Цепляясь за новые ориентиры, звездолет лег на курс, но до конца смены капитану отбили желание экспериментировать и испытывать удачу. К приходу Стрэйка он вывел «Монику» на маршевый участок, отключил виртуальный контроль и пошел строго по обзорникам от одной разрешенной зоны перехода до другой. Чисто и аккуратно, как на экзамене в космошколе.
— Привет, капитан, ты что, вообще, не вставая, отпахал? — ухмыльнулся Джери, рассматривая благостную картинку.
— Ну, почему? У меня был кофе-брейк, даже не один.
За спиной старпома зевал Серж. Джери не стал церемониться — сразу его с собой в рубку приволок. Вот это правильно, сейчас он его научит, что такое запасные варианты и как в диких краях опорные точки маршрута выбирать.
— «Моника», смена вахт, управление на первого пилота.
Рэд откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Стрэйк занял свое место, подключился к системе управления и окликнул его.
— Да-да… Все, Джери. Я пошел.
— Погоди, Рэд. Так получилось, что я ночью с Виктором поговорил. Понимаешь, столкнулись в коридоре, слово за слово…
— Хм… И где мне искать труп нашего славного бортинженера? — Рэд открыл глаза и повернул голову.
— Я бы растворил в «Бионисе» и подал на линию бортового питания, — сказал штурман.
— Хорошая мысль! — одобрил Рэд. — Джери, можешь не отвечать, я уже все знаю.
— На твоем месте, капитан, я бы сегодня не завтракал, — заметил Серж.
— Из уважения к покойному?
— Достаточно, что наш старпом его все-таки прикончил.
— Согласен. Сожрать — это было бы чересчур.
Серж ушел в виртуалку и подключился со своего пульта к программе пилотирования.
— Джери, я здесь!
— Да быть не может! Вы закончили трепаться? Разрешите приступить к пилотированию, господин капитан?
— Приступай, — великодушно сказал Рэд, встал и оглянулся на вспыхнувшие буквы «VIRT-CONTROL» на спинке кресла первого пилота.
Джери обиделся, что его не дослушали. Но и так понятно, что он хотел сказать. Блохина, который в отпуске умудрился вдрызг разругаться с женой или не надо было брать в свободный поиск, или надо было пресечь все рефлексии в самом начале.
Пока «Моника» работала на Департамент и почти четыре месяца болталась вблизи Альфа-радиуса, бортинженер получил официальный развод. Разговор между ним и капитаном должен был состояться именно тогда, но Рэд только от души посмеялся. Спасибо, что не вслух. Регистрация брака — простая формальность. Был он на той регистрации. Счастливая избранница отнюдь не выглядела домоседкой. Родителям молодые ничего не сказали, устроили для друзей шумную вечеринку, благодаря которой Рэд почувствовал себя в отпуске впервые за несколько лет. Через неделю Виктор улетел с Гардоном на базу АСП.
Голову на отсечение, что сам Виктор тогда не догадывался, насколько все серьезно. К выбору «или я или открытый космос» он оказался совсем не готов. И к слезам, и к официальному письму из адвокатской конторы. А больше всего к тому, что возвращаться из рейдов, оказывается, хотел не просто на Аналог-2, будь он хоть трижды благословенной метрополией. У бортинженера «Моники» не было дома с тех пор, как он сам от него отказался. Он только-только заново определил для себя это понятие…
Он нашел Гардона в баре. Официально помещение именовалось «малая кают-компания» и располагалось между командным отсеком и четырьмя корабельными люксами, которые использовались гораздо реже, чем обычные пассажирские каюты.
— С добрым утром, капитан, — мрачно сказал Блохин и сел напротив. — Ты почему здесь завтракаешь?
— Чтобы случайно не прилечь в каюте. Дел еще полно. Наказание виновных в ненадлежащем исполнении должностных обязанностей — под первым номером.
— Угу. Говорят, кто-то ночью компенсаторы нагрузок высадил в ноль.
— Слушай, Виктор… До конца рейда еще четыре месяца, — сказал Рэд. — Сможешь отработать или тебя прямо здесь рассчитать? Если повезет, поймаешь попутку. Не повезет — доберешься до Аналога-2 на перекладных, и разбирайтесь там с Татьяной, сколько влезет!
— Это все Стрэйк… — скривился Блохин. — Наплел тебе, наверное, что я нетрудоспособен на нервной почве и все такое. Не верь ему, капитан. Он хочет нас поссорить, поднять мятеж и завладеть кораблем.
Блохин подпер голову обеими руками, запустив пальцы в спутанные русые волосы. На щеках топорщилась недельная щетина. Одно время он носился с идеей отрастить бороду, чтобы походить на какого-то древнего бойца из мифов Земли-один, но до дела так и не дошло. Короткие стрижки он презирал и в хорошем настроении мог долго разглагольствовать на эту тему, отождествляя ее с проблемой свободы личности. Все слишком привыкли, что Виктор Блохин всегда в хорошем настроении. Этакий парень с гитарой, в любое время дня и ночи готовый к общению, приключениям, оказанию медицинской помощи и решению технических задач любой сложности. Того, что легко простили бы капитану МНК-17, бортинженеру не прощал никто.
— Нашел, чем испугать. Отобьемся, — Рэд бросил на стол пачку сигарет «Star Wind» и полез в карман за зажигалкой.
— Ха. Почему это ты так уверен? Наш старпом тоже не лыком шит.
— Не за тех наш старпом воевал, — усмехнулся Рэд. — Один раз уже проиграли.
Он пощелкал зажигалкой, глядя на колеблющийся язычок живого пламени. Разговор пошел не в то русло, Виктор запоздало прикусил язык.
— Ладно, капитан. Инком я напрасно отключил.
Рэд кивнул, вытряхнул сигарету из пачки и закурил.
— Может, выпьем? — спросил Блохин.
— Все, кто хотел вчера выпили, никому на пользу не пошло. На тебя так вообще смотреть страшно. Или ты не отзывался, потому что игрушки всю ночь гонял?
Блохин ответил вопросом на вопрос:
— Рэд, что у вас на Летиции случилось? Серж вроде не бухает, а все равно сам не свой, загнанный какой-то.
— Насчет Сержа не знаю, у меня все в порядке, я отдыхал. На атмосферниках катался и по горам лазил.
— Ты? По горам… И как тебе понравилось?
— Незабываемо. Виктор, если можешь работать умывайся, переодевайся, сходим в пассажирский салон и посмотрим, что там с компенсаторами на второй палубе. Если нет, я с Дорвардом поговорю насчет внеочередного отпуска, сроки сам назовешь. Пусть даст нам на замену стажера Учебного центра АСП, чтобы обошлось без громких увольнений. Мне истории со вторым пилотом хватило. На кой черт нам такая слава…