- Привет, противный музыкашка, - поздоровалась она с Августом, а затем указала на меня своим тоненьким пальчиком и плаксиво спросила, - а это что за дядя?
- Это Фёдор Конь, любитель преподносить сюрпризы, также как и я состоящий в чёрном списке того голубенького ордена, - вежливо представил меня Марвин.
- Ага, будешь Осликом! - безапелляционно сказала Дульсинея и после небольшой паузы, за которую я успел осознать, что поколебать её мнение о себе никак не смогу, она продолжила, - ну рассказывайте, зачем позвали столь красивую и умную меня в столь плохую и странную компанию для молодой девушки хорошего воспитания?
- Усечка, милая моя, если бы я ведал, что противный музыкашка позовёт именно тебя, то ни в жизнь не дал бы этому осуществиться, но раз уж ты здесь, то слушай и вливайся в нашу небольшую компанию.
Марвину потребовалось несколько коротких предложений, чтобы описать сложившуюся ситуацию, а также объяснить ради чего всё это затеяно. Заодно успев выяснить, что Дульсинея шестидесятого уровня, а с Кармой она познакомилась в одном из данжей на низком уровне. На этом собственно разговор и закончился. Пришло время тренировок. Нужно было не только развить свои собственные навыки, но и наладить работу в парах тройках и в пятёрке. Четвёрки меня не касались, так как по общему решению в неё был включён Август вместо меня. С его магией поддержки было больше шансов, что Карма с Марвином смогут вынести соперников до того, как вынесут их.
В итоге сформировались такие команды. Двойки: Мария с Марвином и я с Августом. Тройка: я, Мария и Дульсинея. К сожалению, как выяснил ненадолго отлучавшийся Марвин, в этом году нельзя было одному игроку выступать сразу в нескольких командах, пусть это и разные уровни. Однако никто этому не расстроился, так как основную ставку решили делать на пятёрку и одиночные бои, где планировалось выложиться по максимуму.
Также мне удалось узнать назначение хила в турнирных боях, так как до этого я по сути убивал своих врагов одним ударом. Оказывается хил может на игрока нечто сродни силовому полю, которое будет принимать на себя весь урон до того момента как полностью истощится. Дульсинея, или как она милостиво разрешила всем себя называть, Усечка, навешивала такое поле равное здоровью игрока, а затем какое-то время могла его обновлять.
Начались тренировки, как началось и строительство бани. Боюсь если бы не оно, то я не смог бы дотерпеть эту неделю, которая больше была похожа на ад. Сон сократился до четырёх часов в сутки. Сознание находилось в прострации выполняя одни и те же действия как заведённое. Даже Хугин, по началу с энтузиазмом воспринимавший тренировки, на второй день не пожелал со мной идти на улицу, а остался в комнате досматривать сны.
До этих дней я не представлял себе как можно возненавидеть тот или иной вкус. Нет, конечно, я помнил историю своего отца. Однажды в детстве, когда сладкого было очень мало и организму его совсем не хватало. Родители купили моему отцу целый килограмм шоколадного масла, деликатеса по тем временам. Радость в глазах ребёнка была неподдельной, но продлилась она ровно до того момента, как он съел половину сладкого масла. Однако затем с организмом счастливого ребёнка стали происходить невероятные метаморфозы. Каждая следующая ложка съедалась всё с большим трудом, а затем и просто запихивалась в рот из жадности. Кончилось это плохо. Диатезом на всю рожу, выговором родителям от врача, который приехал делать клизму переевшему ребёнку, и, собственно, ненавистью оного к шоколадному маслу и шоколадному мороженому, у которого был столь похожий вкус.
К чему я это всё. Ненавижу, презираю вкус клюквенного морса, освежающе прохладного, такого бодрящего, которым к моему сожалению обладает напиток избавляющий от усталости и восстанавливающий манну. На пятый день тренировок я мог его выпить только с тем условием, что мне дадут что-нибудь закусить и отбить этот яро ненавидимый мною вкус.
Каждый из семи дней строился по определённому графику. Утром я занимался магией земли и природы под чутким руководством Марвина. В обед моя тушка переходила в руки Усечки и Кармы, которые изгалялись надо мной и Августом до самого ужина. После ужина я был предоставлен самому себе, но и тогда было не отдохнуть. Необходимо было следить за строительством бани, а также развивать случайно полученные магию воздуха и воды. Поэтому до своей комнаты я добирался в таком изнеможении, что даже не мог оценить её по достоинству, так как смог уснуть бы и на половом коврике, не то что на огромной кровати. Я чувствовал себя одним из героев книг Солженицына, попавший в лагерь по ложному доносу и валивший лес весь день на пролёт. Утешало меня в этой ситуацию только одно — растущие словно на дрожжах навыки в магии и баня.
Однако же не обошлось и без неожиданностей. Снова стали сниться разные, но очень реалистичные сны, из которых, к сожалению, в деталях удалось запомнить лишь один. После которого в груди поднялась волна тепла, а девушка в нём была так похожа на женщину из первого сна, которую я называл своей женой.
Отступление 7.
Дождь лениво накрапывал, словно оплакивая в последний день августа долгие летний солнечные дни, и подготавливая людей к тяжёлой, тёмной и мрачной осени. Каждый прохожий в этот день норовил спрятаться от серого и такого не гостеприимного неба под чёрным зонтом, который создавал видимость безопасности, так как ноги всё равно оставались мокрыми. Поэтому все торопились как можно скорее укрыться в тёплых, светлых и уютных домах.
Выделялась из этой толпы унылых, спешащих по домам после трудового дня людей, девушка в обычной офисной одежде без зонта с улыбкой, которая освещала людей идущих на встречу, делая их жизнь немного ярче, светлее в этот пасмурный день. Нет, девушка отнюдь не была любительницей разгуливать под дождём, но зонт она забыла дома. Коллеги по работе же горели желанием одолжить необходимый предмет, но с одним условием, сходить с ними на свидание, то есть с одним из них, с героем одолжившим зонт. Однако, глядя на похотливые лица, в глаза полные сексуального желания, брать у них зонт девушке расхотелось. Она была ещё совсем молода, поэтому не хотела вот так просто и обыденно идти на свидание, она хотела сказки, а потому радостно выбежала на улицу в пять часов вечера, когда кончился рабочий день.
В этот же момент, недалеко от места её работы, какой-то нерадивый водитель выкинул из окна своего премиального автомобиля обычный полиэтиленовый пакет. Он бедненький не хотел утонуть в канализации, а потому хватался за каждый порыв ветра, только бы попасть снова к людям, стать снова полезным. Сначала он прильнул, словно верный пёс, к ноге прохожего, но тот досадливо поморщившись стряхнул того с ноги и продолжил свой путь. Продолжил свой путь и несчастный пакет, который никак не мог найти себя в новом мире. Хотя, скорее всего, не каждый человек сразу сможет найти свой путь или смысл жизни, если его вот так, подобно пакету выкинут из дома.
Пакет совсем отчаялся перестав даже цепляться за потоки столь доброго ветра, который подбадривал его всё это время. Он решил прилечь и подумать, в чём же заключается смысл его жизни. Неужели просто родиться, затем всю жизнь ухаживать за тёплой, свежей булкой, беспокоиться, чтобы она не простудилась и не зачерствела. Чтобы затем в один миг кто-то забрал бы у тебя твоё дитя и разрушил всю твою жизнь. Тяжкими думами обременённый пакет лежал на бордюре у пешеходного перехода и не знал, что ему делать.
Девушка шла и улыбалась, как давно она не гуляла просто так под дождём, никуда не торопясь. Вечная спешка то в университет на занятия, то на работу, то в магазин или к родителям. Некогда стало просто так пройтись под дождём, подумать о том, что с тобой происходит в жизни.
Так она спокойно шла и улыбалась думая о своём, о самом сокровенном. Пакет тоже лежал и думал о сокровенном потихоньку намокая и становясь скользким. Наконец они встретились. Маленькая точёная ножка девушки и несчастный скользкий пакет. Два думающих субъекта нашли друг друга и как обычно случается в таких случаях — произошло несчастье.