Но, несмотря на эту закономерность, одно градостроительное явление истории XIX–XX вв. все же оказалось навечно связанным с именем его идейного вдохновителя Эбенизера Говарда. Это – «город-сад».
«Отец-прародитель» идеи города-сада не был архитектором-художником или гражданским инженером, то есть одним из тех, кто разрабатывает проекты планировки городов. Он не был политиком или гигиенистом (сейчас таких называли бы экологами), чьи действия и призывы влияли на качество городской среды. Он не был мэром или губернатором… Он был «раб идеи», ее исступленный слуга…
Эбенизер Говард изложил свои взгляды всего лишь в одной книге. Причем предыстория ее издания весьма любопытна: в 1896 г. Говард предложил журналу Contemporary Review краткую версию написанной им книги под названием «A Garden City, or One Solution to Many Problems» («Города-сады, или Одно решение многих проблем»), однако статья была отвергнута. В 1898 г. американский друг ссудил Говарда 50 фунтами, которые требовались для издания книги, вышедшей под наименованием «To-morrow: a Peaceful Path to Real Reform» («Завтра: мирный путь к реальным реформам»). Но книга не вызвала того резонанса, на который Говард рассчитывал. Однако у публично провозглашенной идеи все же начали появляться сторонники. И наконец, упорство увенчалось успехом: в 1902 г. вышла в свет переработанная версия книги под названием «Garden cities of to-morrow» («Города-сады будущего»), которой и суждено было стать классическим наставлением на пути в мир будущего расселения, переведенным на все основные языки мира.
В 1899 г. в Англии для практического воплощения говардовской идеи было сформировано Общество городов-садов, а небольшое поселение, возникшее в 1903 г. (Лечвортс), стало прародителем целого градостроительного направления, в основе которого лежало революционное на тот период социально-организационное содержание. Чуть позже общества городов-садов возникли в Германии, Франции, России (1913) и множестве других стран по всему миру. В 1913 г. было создано Международное общество, превратившееся в Международную федерацию жилищного дела и градостроения, бессменным президентом которого Э. Говард состоял до самой своей смерти. Таким образом, усилиями Говарда было сформировано интеллектуальное наследие, кардинально повлиявшее на последующее градостроительство во всем мире.
Вся палитра многочисленных российских научных и публицистических трудов, в которых рассматривается феномен города-сада (а их накопилось к сегодняшнему моменту уже довольно много), располагается между двумя «полюсами»:
1) город-сад описывается как «зеленое место», то есть рассматривается исследователями – экологами, культурологами, искусствоведами, биологами, дендрологами, ландшафтниками и пр.[11]– со стороны: а) взаимосвязи с естественной природой; б) изобилия специально рассаживаемой зелени в виде бульваров, парков, скверов, садов; в) ухоженного общественного пространства с цветочками на клумбах; г) философской трактовки понятия «сад» как связующего звена между «природой» и «человеком»;
2) город-сад представляется как продукт «живописной планировки», то есть описывается другой категорией исследователей – архитекторами-планировщиками, дизайнерами архитектурной среды, транспортниками и пр. – со стороны: а) красивой трассировки криволинейных проездов и пешеходных связей с велосипедными дорожками и без оных; б) застройки малоэтажными домами (коттеджного типа); в) удобных коротких связей с окружающей природой (речкой, озерком, березовой рощей)…
Практически во всех научных и публицистических трудах, рассматривающих феномен города-сада, эти расхожие описания упорно повторяются на разный лад. И все они не имеют никакого отношения к идее Эбенизера Говарда! Никакого отношения к городу-саду!
Идея города-сада не связана с устройством газонов, общественных зеленых пространств или садово-парковым искусством. В говардовских городах-садах никакого особого озеленения и благоустройства не было. Была обычная высадка деревьев вдоль улицы и стандартная разбивка газонов вдоль тротуаров (рис. 1).
Безусловно, общее впечатление от города-сада в отношении зеленых насаждений оказывалось совершенно иным, нежели от среды крупных городов, существовавших в тот же период. Но вовсе не потому, что в городе-саде некие команды специально обученных садовников устраивали гигантские цветники или высаживали экзотические деревья, а затем трудолюбиво ухаживали за ними, но потому, что люди, проявляя заботу о внешнем виде палисадников перед входом в свой собственный дом, своими руками высаживали цветы и иные растения просто для того, чтобы украсить место своего обитания. Зелень в виде «живых изгородей» из подстриженных кустов возникала потому, что формировать такие «заборы» собственникам земли и недвижимости было экономически выгоднее, нежели устанавливать чугунные решетки. Появлялась она и на муниципальных участках земли, где отдельные жители в свободное время по собственной инициативе высаживали деревья или кустарники.
11