– Не дождешься. Я ничего не скажу. Не предам доверие отца. Может быть, после этого случая, он начнет мной гордиться.
– Жаль. Ты должен понимать, что информацию мы из тебя вытянем при любом раскладе. Тач, тебя ждет трибунал, и ты прекрасно знаешь, какой приговор вынесут.
Сглотнул набежавшую слюну, понимая, что, по сути, этот парень мне не родственник, но все равно на душе было мерзко и погано, словно я искупался в дерьме и не смог отмыться.
– Да, знаю, расстрел, но я ни о чем не жалею, разве только о том, что тебя не удастся утащить вместе с собой на тот свет.
Я стоял и с жалостью смотрел на молодого мужчину, который положил свою жизнь на алтарь служения тирану и преступнику. Человеку, от которого он пытался добиться хоть капельку уважения. Вот уж действительно адова семейка, где каждый второй друг друга ненавидит и пытается прикончить при любом удобном случае.
Интересно, попади я в тело Максимилиана при других обстоятельствах, как бы сложилась жизнь? Стал бы верным слугой своего «папаши», занялся контрабандой и политическими интригами? Или же, набрался смелости и свалил прочь в неизведанный для себя Мир? Ответа на этот вопрос у меня не было, поэтому я от всей души поблагодарил судьбу за то, что все обернулось так, как обернулось, а еще с благодарностью вспомнил Маркелу, свою жену, ту, кому был обязан спасением и новой жизнью, которою она мне буквально подарила. При первой же встрече, нужно будет сказать ей спасибо.
С сожалением посмотрел на Тача, понимая, что ничем помочь не смогу. Это просто не в моих силах.
– Раз так, то, пожалуй, на сегодня закончим. – Повернулся к двери, собираясь выйти.
Ралиб, все это время, тенью стоящий в углу и записывающий разговор, сделал шаг вперед.
– Артен, надо дожимать. Немедленно.
Понимая, что не в состоянии сейчас не только применять ментальное воздействие, но и нормально рассуждать, отрицательно покачал головой.
– Позже.
– Что порох закончился? – Оскалился Тач, – а знаешь, БРАТЕЦ, – Тач специально выделил последнее слово и мерзко ухмыльнулся. – Твоя ненормальная мамаша жива, а не мертва, как ты думал все это время.
Резко развернулся и впился взглядом в бледное лицо парня, по которому проскочила довольная улыбка, когда он заметил промелькнувшие в моих глазах эмоции неверия и шока.
Действовал на инстинктах. Сам не ожидал от себя, что подскочу к Тачу и вцеплюсь в него, как клещ, готовый выпить информацию до дна.
– Говори, – прохрипел на одном дыхании.
– О-оо, вот это реакция. Что, зацепило?
Сразу несколько щипов метнулись к голове парня, сжимая и давя, вызывая оглушительную боль, но «брат» только поморщился и глумливо захохотал. Из его носа потекла кровь, струйкой сбегая по подбородку.
– Ха-ха-ха! Не знаю я, где она. Сдается мне, что она сразу после того, как родила, бросила тебя за ненадобностью и свалила куда подальше, только бы не видеть пищащее ничтожество, рожденное от человека.
Усилил нажим, стараясь не переходить границы. Ярость затмевала разум. На задворках сознания мелькала мысль, что это не моя настоящая мать. Моя мать осталась на земле в двадцать первом веке, но даже осознание этого факта не помогало успокоить боль, разлившуюся в груди и едва забрезжившую надежду.
– Где моя мать? – Почти ничего не соображая, прорычал я.
Тач упал на колени, хрипя и содрогаясь в конвульсиях, но я не обратил на это внимания. Меня самого трясло от переизбытка эмоций, я даже не сообразил, что можно применить ментальные способности и вытянуть из сознания парня так необходимую мне информацию.
– Официально мертва, а на самом деле, где-то прячется от Фагора. Где, не знаю.
Пришел в себя от оглушительной пощечины, которую мне залепил Ралиб. От силы удара голова мотнулась в сторону, а на губе выступила капля крови.
– Успокойся! Артен! Успокойся, кому говорю! – Прикрикнул лейтенант и встряхнул меня за плечи. – Что ты творишь? Нельзя же так. Прийти в чувства.
– Угу. – Простонал я, ощущая, как отдача от применения болевых щипов пришла в движение. Схватился за голову и застонал.
– Не знал, что ты так умеешь? – Произнес Ралиб, выводя меня из камеры.
– Поверишь, сам не знал. Все как-то спонтанно получилось.
Выйдя на улицу, кое-как доковылял до первой попавшейся лавочки и завалился на нее, прикрыв глаза.
– Что, погано?
– Не то слово.
– Артен, ты каким местом думал? Чуть не отправил на тот свет главного подозреваемого. Откинь он копыта, где стали бы искать необходимые сведения? Чуть всю операцию под удар не поставил.
– Прости. Просто слишком много всего навалилось.
– Я понимаю. Ты, давай, приходи в себя. Нельзя спускать дело на тормозах. Завтра приступим к допросу, только ты будешь действовать не голой силой, а хитростью и умением. Я научу как. Договорились? Сможешь справиться?
– Смогу. – Тихо, но уверенно ответил лейтенанту. – Ралиб, у меня к тебе просьба.
– Сделаю, не переживай.
– Так я еще ничего не просил.
– А то я не догадался, что тебе нужна информация о матери. Запрос подам, а ты пока сам в информационном хранилище поищи, вдруг какая зацепка найдется.
Глава двадцать пятая
– Пойду, дел невпроворот. – Торопливо произнес Салир и поднялся, понимая, что мне необходимо побыть одному.
Мысли, как стая пчел кружили в безумном хороводе, не давая сосредоточиться.
Значит у меня, точнее у Макса Трента есть мать, и она, скорее всего, где-то скрывается. Как же мало информации. Интересно, парень с ней общался в тайне от отца или нет? С чего меня так заколбасило в камере, что не смог сдержаться? Видимо, все-таки материнские гены во мне сильны. Хотя о чем это я? Итак, понятно. Ментальный дар мне достался от вираски, уж точно не от папаши-человека. Так, нужно подумать и разложить по полочкам все, что знаю.
Когда искал данные о себе, видел информацию о смерти матери, дальше рыться не стал, посчитав это не нужным. Ну, умерла и умерла. Если это не так, то где искать? Сколько лет прошло с ее побега? А может, она вовсе не сбегала, и Фагор Трент держит ее как пленницу? Нет, чушь полнейшая, зачем это ему надо? Перебор, совсем мысли не в ту сторону побежали. Хотя, с него станется.
Вдохнул – выдохнул. Нужно попытаться обнаружить хоть какую-нибудь ниточку, за которую можно потянуть. Поднялся, встряхнул руки, скидывая накопившееся напряжение, и побрел в сторону информационного хранилища.
Пальцы нервно подрагивали, когда нажимал на кнопку, вызывающую экран ИскИна. Где-то там, на просторах вселенной, на одной из множества планет жила женщина, которая произвела меня на свет. Странно. Фагора – я не ощущал своим отцом, он казался мне посторонним человеком, как и Тач, но стоило мне услышать о вираске, как в душе всколыхнулась целая буря чувств. Даже вспоминая свою родную мать, с теперь уже погибшей Земли, я не чувствовал того, что ощущал к совершенно незнакомой женщине. Похоже, я полностью отринул прошлую жизнь и принял себя, как новую личность. Что же, может это и не плохо. Ведь Макс, тот Макс, каким я был раньше, не выжил бы в нынешних условиях. Мое тело стало другим, мой разум видоизменился, а чувства обострились до предела. В это время и в этом месте у меня новая жизнь и новая семья, и я буду драться за нее до последнего.
– ИскИн выдать информацию…
Жена Фагора Трента и мать Максимилиана оказалась аристократкой из древнего, но обедневшего рода. Консуэла маар Лер – так ее звали. Самое интересное, что, о ее смерти ходило множество слухов и ни одного подтвержденного. Искусственный Интеллект выдал сразу несколько вариантов: первый – женщина умерла во время родов, пытаясь произвести на свет наследника Трентов; вторая – погибла при несчастном случае, через три года после рождения сына; и четвертая – покончила жизнь самоубийством, не выдержав постоянных измен мужа.
Полнейший бред. Вирасы почти не способны к самоуничижению. Слишком развитый интеллект, материальное видение мира, четкое представление и распределение жизненных функций. Вершина эволюции. Нет, поддаться импульсивности и свести счеты с жизнью Консуэла никак не могла, скорее уж придушить во сне неверного мужа. Вот это бы никого не удивило. Наложить на себя руки мог только вирас с очень сильными умственными отклонениями. Вряд ли мать страдала психическими расстройствами. При родах она тоже не должна была умереть, при нынешней-то медицине, а вот погибнуть от несчастного случая – вполне, но еще раз прокручивая слова Тача, понимал, что тот не соврал. Мать жива.