Я молниеносно схватил монстра и с силой швырнул о каменный пол. Раздался омерзительный хруст — существо лишь слабо дернулось и затихло.
Ангел я пока не хотел тревожить. Не хочу, чтобы её кто-то здесь видел.
Но это было только начало. Со всех сторон послышались крики и визг, и на нас со всех сторон ринулась целая орда мерзких созданий. Раззявив пасти, сверкая желтыми глазами в темноте, они жаждали нашей плоти.
Приняв боевую стойку, я принялся раскидывать нападающих, как котят. Одного я прямо на лету разрубил напополам ребром ладони. Другого схватил за голову и крутанул из стороны в сторону, ломая шею. Третьего попросту расплющил о стену одним ударом.
Они визжали, царапались, кусались — но их слабые атаки лишь отскакивали от моего покрова. Я же обращал этих тварей в кровавое месиво одним движением.
Слуга жалобно пискнул и юркнул в узкую расщелину в стене, спасаясь от бойни. Я остался один против целой орды чудовищ, но не чувствовал ни страха, ни усталости. Только ярость и азарт боя наполняли меня. Я сполна выместил на этих тварях горечь недавнего поражения…
Когда последняя тварь дернулась в предсмертной агонии, я на мгновение замер, тяжело дыша и озирая багровое месиво вокруг. Пол был устлан разорванными на части телами, стены забрызганы черной кровью. Но это была лишь разминка.
И тут земля содрогнулась, и пол разрезала широкая расщелина. Из черного пролома показалось нечто огромное, похожее на гигантского червя. Толщиной эта тварь была с бочку, а длиной — несколько десятков метров. Из огромной пасти с длиннющим зубами сочилась густая слюна, а многочисленные ротовые щупальца жадно извивались, алкая добычу.
Я оскалился в предвкушении и кинулся на этого гиганта. Увернувшись от щупалец, ухватил одно из них, вырвал с мясом. Червь взревел, распахнув пасть ещё шире.
Но я уже вцепился мертвой хваткой в его верхнюю челюсть и, напрягая все силы, начал медленно, но верно раздвигать пасть в стороны. Чудовище извивалось, брызгая слюной, но хватка моя не ослабевала. В конце концов раздался громкий хруст, и тварь обмякла, издав предсмертный хрип.
Я отшвырнул огромный окровавленный кусок плоти и взревел, одурманенный запахом крови. Эта бойня лишь раззадорила мой боевой пыл, а не утолила его. Я был готов разорвать на части целую армию чудовищ — пусть только на глаза покажутся!
Но подземелье вокруг молчало. Лишь слуга осторожно выглянул из своего убежища, озираясь по сторонам и бледнея от ужаса.
— Господин силен, — подобострастно произнес он, — Очень силен…
Его дрожащий голос привел меня в чувство.
— Идем, — вздохнул я, вытирая окровавленные руки о панцирь монстра.
Не знаю, зачем я его вообще с собой таскаю? Может, лучше вообще отпустить?
Мы продолжали спускаться вглубь подземелий. Вдруг я почувствовал знакомое дуновение силы и остановился. Эту ауру я узнал сразу…
Из темноты выскочило существо, напоминающее человека, покрытого зеленой чешуёй. Из одежды на нём была только набедренная повязка из металлических колец. Его вытянутая морда ящера повернулась чуть вбок, разглядывая меня глазом с вертикальным зрачком. Это был мой брат Наргот — мастер иллюзий и обмана.
Слуга, увидев его, испуганно ахнул и ринулся прочь, скрываясь в боковом тоннеле.
— Брат, — ухмыльнулся Наргот, — давно не виделись. Какими судьбами в наши края?
— И тебе здравствуй, — ответил я, — Я ненадолго вернулся в родные места. А ты, я вижу, все так же пугаешь слабаков?
Наргот как всегда накинул на себя иллюзию. Я-то видел его таким, каким он был на самом деле. А вот слуга явно увидел нечто куда более страшное.
Наргот рассмеялся:
— А что еще остается делать в этой глуши? Ловить крыс? Мне нужны более достойные развлечения.
Я хмыкнул. Брат всегда отличался склонностью к жестоким шуткам.
— Кстати, мать наверняка уже почувствовала твое присутствие, — продолжил Наргот. Он высунул изо рта раздвоенный язык, пробуя воздух на вкус, — Она будет не слишком довольна, что ты нарушил ее ритуал единения с планетой.
— Плевать, — бросил я, — Я сам решаю, когда и куда мне возвращаться. Не ей об этом судить.
— Эхе-хе… ты всегда был на редкость дерзким! — Наргот оскалил острые зубы, — А ведь помню, были времена, когда ты был самым послушным сыночком в нашей семье… Что, вкусил свободы и возомнил себя взрослым?
— Может быть, — я сузил глаза, — Я в отличие от вас не собираюсь всю жизнь сидеть под мамкиной юбкой.