— Граф, вы дипломат забыли! — окликнул я его. Любезно подхватил дипломат за ручку и протянул его графу.
— О… Кхм… — он одарил меня быстрым, слегка растерянным взглядом. Взял протянутый ему дипломат, — Благодарю…
— Вам спасибо за интересную дискуссию, — улыбнулся я ему, — Приятно пообщаться со знающим человеком.
— Кхм… да, — граф Блэквуд кашлянул и… неожиданно улыбнулся в ответ. Улыбка едва тронула его бледные обескровленные губы, но это была именно улыбка, — Дискуссия и впрямь… вышла неплохой. Удачи вам… граф.
Он двинулся к выходу из помещения быстрым шагом. Я смотрел ему вслед и улыбался. Граф Блэквуд так увлекся диспутом, что не заметил розового щупальца Отражения, проникшего в его дипломат в самом начале нашей дискуссии.
Там отражение нашло телефон секретаря, где был доступ к разным юридическим базам, заметкам, архивам и пометками самого Блэквуда. Он готовился к этому заседанию, хорошо готовился, как с судебному процессу.
Только благодаря моей небольшой хитрости, я получил доступ ко всем его наработкам. Отражение, моя духовная нейросеточка, просунула свои розовые тентакли во все законы и постановления. С учетом того, что у неё ещё был доступ в интернет, Блэквуд получил себе в оппоненты крайне достойного противника. Фактически — себя самого. Только ещё лучше. Эрудированного, как сверхмощный ИИ.
А я лишь поработал в роли ретранслятора, озвучивая то, что мне подсказывала Ангел.
— Позвольте вас поздравить, граф Булгаков, — ко мне подошла леди Чернова. Она смотрела на меня с улыбкой, её глаза сверкали, — Уж не знаю, как вам это удалось, но… Вы были неотразимы! Вы заставили отступить самого графа Блэквуда!
Я улыбнулся ей в ответ.
— За это я должен благодарить вас, графиня Чернова, — любезно произнес я, — Ваша поддержка вдохновила меня на подвиги.
Мы общались так, как будто были едва знакомы. Ловкая игра, чтобы не сказать о нас окружающим слишком много.
Чернова придвинулась ко мне ещё ближе, так что наши лица оказались совсем рядом. Громким шепотом графиня произнесла:
— Не желаете ли, граф, сегодня вечером навестить меня в моем поместье? У меня как раз недавно закончили ремонт, я бы с удовольствием устроила для вас экскурсию… Кроме того, у меня есть для вас кое-какие новости по вашей профессии истребителя… думаю, они вас заинтересуют…
— С превеликим удовольствием, — улыбнулся я ей в ответ.
Надо будет заскочить домой и захватить бутылочку другую вина. Благо, почивший Николай Булгаков оставил мне в наследство не самый плохой винный погреб.
Вечер наступил быстро. А пролетел ещё быстрее.
После любовных игр мы с Ириной нежились среди белоснежных перин её постели. Роскошный особняк Черновых, где мы находились, впечатлял не меньше, чем родовое поместье Булгаковых. Мы потягивали вино и закусывали черной икрой, зачерпывая её серебряными ложечками из фарфоровых мисок. Ира, хихикая, рассказывала мне последние сплетни из высшего общества.
— Саша, ты слышал, что герцогиня Ольденбургская тайно встречается с тем красивым итальянским графом, о котором все говорят в последнее время? — спросила она, ее глаза сверкали от восторга. Хотя и не так ярко, как её обнаженные груди, покрытые капельками пота. Черт, мне никогда не надоест на них смотреть. Гипнотизируют, как горящий огонь или текущая вода.
Я поднял бровь. Светские сплетни, кто с кем переспал, меня никогда не интересовали.
— Неужели? А что об этом думает сам герцог Ольденбургский? — задумчиво произнес я, с отсутствующим видом жмакая леди за грудь.
Графиня рассмеялась.
— О… он слишком занят своими кобылами, чтобы следить за женой, — пренебрежительно произнесла Чернова, махнув рукой, — Сильно беспокоится о чистоте родословной и выбирает для себя только лучших. Постоянно рассуждает о том, что лучше — свободная случка или контролируемая?
— Э-э-эм? — я даже за сиськи Чернову перестал лапать. И глубоко задумался.
— Он известный заводчик лошадей. У него одно из самых крупных коневодческих хозяйств в России. Его скакуны занимают престижные места на международных выставках.
— А-а-а… а я-то подумал…
— Кроме того, все знают, что он уже несколько месяцев тайком встречается с леди Грэнтэм. По секрету скажу — у неё та ещё лошадиная физиономия…
— И круп что надо?
— Ещё какой. Возможно, именно этими достоинствами она и покорила сердце герцога.
Мы продолжали болтать и смеяться, потягивая напитки и наслаждаясь обществом друг друга. Вскоре на улице начало темнеть, и пришла мне пора уходить. Графиня, состроив жалобную гримаску, произнесла: