При этих словах лицо второго покраснело от гнева.
— Как ты смеешь оскорблять моего отца! — он резко вскочил на ноги, ударил ладонями по столу, да так, что все блюда подскочили. Его пьяное лицо раскраснелось ещё сильнее, — Немедленно возьми свои слова обратно!
Вокруг него вспыхнуло яркое сияние покрова.
Первый рассмеялся, явно наслаждаясь реакцией приятеля.
— Заставь меня, слабак! — заявил он. Вокруг него тоже вспыхнул покров.
Ещё пара резких слов — о оба молодых человека с кулаками набросились друг на друга, изрыгая оскорбления.
Пьяные одаренные — горе для заведения.
Две официантки крутились вокруг драчунов, пытаясь урезонить их, но всё было бесполезно. Несколько охранников попытались разнять их — но парой мощных зуботычин были отправлены в нокаут. Обычный человек ничего не мог сделать одаренному…
Остальные посетители наблюдали за происходящим с легким весельем. Иные подначивали драчунов, требуя продолжения банкета.
— Может нам вмешаться? — Света с сомнением посмотрела на брата.
— Мы тут инкогнито, не забывай, — вздохнул княжич, — Нам нельзя светиться.
— Ну, зато граф Булгаков может, он не публичная персона, — я ухмыльнулся, поднялся из-за стола и направился в сторону драчунов.
Однако моя помощь не потребовалась.
Мимо нашего столика пронеслась серая тень — я едва успел заметить движение, настолько оно оказалось быстрым.
Пара стремительных серебристых росчерков — и головы обоих драчунов покатились по мраморному полу, заливая его алой кровью…
Два тела рухнули на пол. Человек в сером халате, стоявший над ними, молча вернул тонкий меч обратно в ножны. На идеально ровном блестящем лезвии не осталось ни капли крови…
— Я никому не позволю громить мой ресторан, — на чистом русском языке без намёка на акцент произнес он.
Глава 23. Мистер Ли
Два обезглавленных драчуна лежали на полу. Рядом с ними лежали их окровавленные головы. В ресторане воцарилась тишина. Музыка смолкла. Единственным звуком остался звон столового серебра и посуды, падающей со столов. Даже официанты замерли на месте, с благоговением глядя на стоявшего перед ними азиата, только что прикончившего двух дворян.
Это был пожилой мужчина, лысый, с суровым лицом человека, обладающего многолетним боевым опытом. Его серая мантия была простой и без украшений. Его движения были плавными и точными. Как у мастера боевых искусств.
Азиат оглядел зал, его пронзительный взгляд на мгновение останавливался на каждом посетителе, а затем шел дальше. Мне показалось или на мне его взгляд задержался дольше обычного?
Я обратил внимание на двух официанток, в расписных причудливых платьях. Они выглядели слегка напряженными, но вовсе не были испуганными. Они переглядывались и смотрели так, словно знали чуть больше посетителей.
— Я владелец этого заведения, — повторил он глубоким, властным голосом, — И я не потерплю насилия в своем ресторане.
Хм… где-то в его словах крылось противоречие.
Большинство посетителей были ошеломлены быстрым и жестоким убийством. От меня тоже ускользала суть происходящего. Никто этому мужику убийство двух дворян не простит. Даже из-за дебоша. Он обречен. Однако ведет себя так спокойно и уверенно
Я заметил, что спокойными остались и несколько посетителей ресторана. Они улыбались и смотрели на азиата, как на хорошего друга. Как будто знали что то такое, чего не знали остальные.
Падазрительна!
— Это убийство! — испуганно воскликнула одна дама, — Вы с ума сошли? Вам это так с рук не сойдет!
Её проигнорировали.
Азиат кивнул и повернулся к официантам.
— Помогите мне… с этим, — приказал он, жестом указывая на два тела, — И проследите, чтобы остальные посетители не беспокоились.
Он подошел к трупам, девушки последовали за ним. Я мог сказать, что он был опытным воином — двигался с такой грацией и точностью, которые можно было отточить только годами тренировок.
Девушки подобрали головы и протянули их своему хозяину. Тот к моему удивлению, вернул отрубленные головы обратно на шеи. Быстрым движением пальца он провел по местам разреза. И кожа и плоть плавно срослись, как будто ничего и не было. Два благородных драчуна зашевелились и медленно пришли в себя, потирая головы в замешательстве. Они посмотрели друг на друга, потом на азиата, а затем снова друг на друга в недоумении.
Азиат заговорил строгим, но вежливым тоном.