Вообще-то на самом деле закрыл. Видимо, пророк из Старейшины так себе. Его «сканер» или что там у него, явно работает не идеально.
— Какая опасность, Старейшина? — все три девушки удивленно уставились на него.
— Освободи меня, — потребовал Старейшина, — Мои силы сейчас пригодятся нам в драке.
— Чтобы вы потом меня повязали? — прищурился я. Веры этому хитрому кренделю не было ни на грамм. Пророк из него слабоватый… Может быть он мне лапшу на уши вешает.
— Старейшина знает что делает! — хором заявили трио Аномалий, — Подчиняйся!
Близняшки и Анна шагнули в мою сторону. Ангел зашипела и угрожающе взмахнула волосами-тентаклями, готовая всыпать любому, кто косо посмотрит в мою сторону.
— Сестренка… — драконидки жалобно посмотрели на Ангел, — Прошу, не надо… Я не хочу с тобой драться!
Но Ангел продолжала сурово глядеть на них. Всем своим видом она давала понять — кто косо посмотрит в мою сторону, конкретно так получит на орехи.
— Ни фига он не знает, — отрезал я и посмотрел на Старейшину, — На самом деле я закрыл твой портал. С самого начала. Никакие твари через него пройти не могли.
— Что? — Старейшина посмотрел на меня неверящими глазами, — Ты это серьезно?
— Совершенно точно, — подтвердил я, — Портал закрыт и не работает.
— Ня! — добавила Ангел, всем своим видом выражая со мной полную солидарность.
И тут Старейшина побледнел как полотно. В его глазах я увидел невероятное напряжение, почти физически ощутимое.
— Тогда это может означать лишь одно, — произнес он.
Глядя на старейшину, напряглись и его мутантки.
— Старейшина, что случилось? — спросила Анна.
И в этот момент стены помещения вздрогнули. Под ногами прошла ощутимая рябь. Как будто всё измерение от чего-то всколыхнулось.
— Аномалия Архидемон пробуждается, — прошептал Старейшина, — Раньше срока… Это худший из возможных сценариев… Черт, что могло её разбудить? Развяжи меня!
Последняя фраза была явно обращена ко мне. Я на самом деле не собирался его освобождать, но… заглянув ему в глаза, я понял одну истину. Он не врал. Старейшина реально считал, что мы в серьезной опасности. И был, кажется, чертовски напуган.
Я молча начал развязывать узлы на нем.
— Ритуал, как я понял, не был завершен? — мрачно сказал Старейшина, глядя то на меня, то на своих мутанток.
— Ну раз я здесь и живой, — сказал я, ослабляя последний узел, — Очевидно, не был.
Девчонки удивленно смотрели на нас. Они совершенно не понимали, что происходит. То ли деремся, то ли нет, то ли спасаемся от неведомо чего…
— Ритуал был нужен для сдерживания Аномалии, — отрывисто произнес Старейшина, вставая на ноги, — Жертвы усыпляли её, продляя долгий сон… Но с каждым годом Ритуал действовал всё хуже. А теперь, когда Архидемон готов пробудиться, несработавший ритуал стал последним толчком…
Словно подтверждая его слова, пол под ногами тряхануло так, словно…
— Теперь оно рвется сюда, в моё измерение порталов… — произнес Старейшина и коснулся ошейника у себя на шее. После чего посмотрел на меня, — Прошу, сними. Обещаю, что тебе не причинят никакого вреда. В этом уже нет никакого смысла. Нам сейчас надо аварийно починить то, что ещё можно починить. И нам очень пригодится кто-то сильный вроде тебя.
Я молча кивнул. Повинуясь моей мысленной команде, Ангел разблокировала ошейник на его шее.
— Отлично, — Старейшина потер шею, — Та-а-ак… Ближайший крупный нервный узел где-то в пятнадцати минутах быстрого бега отсюда. Мы можем успеть до него добраться, пока не грянуло по крупному… Надо еще как-то оповестить Императора… Хотя он, наверняка, уже должен начать что-то подозревать…
— Романова? — уточнил я. Старейшина не ответил на мой вопрос, погруженный в свои мысли.
— Вы пойдете впереди, — сказал он, обращаясь к драконидкам, — Вы сильные, выносливые и прочные. Легко примите на себя любой встречный удар.
— Не мы, а ты! — драконидки постучали себя по груди, — Я здесь одна!
— Неважно. Булгаков, ты прикрывай тылы. Твоё Отражение хороший сенсор, его трудно будет застать врасплох.
— Хорошо, — я кивнул, решив довериться Старейшине.
— А я? А я что буду делать? — глаза Анны сверкали энтузиазмом.
— А тебе самое главное задание, — сказал Старейшина и, подняв с пола ящик парцеяда, вручил его Анне, — Оберегай как зеницу ока. Это самая ценная вещь, что здесь есть.
Девушка выглядела слегка удивленной, но ящик приняла очень бережно.