– Нам надо поговорить. – Она решительно направилась в свой номер. Как только дверь за ними закрылась, Кейт продолжила: – Я полагаю, Лейк невиновен.
– Знаю.
– Знаете? – Она изумленно взглянула на Блэка. – Но вы из него всю душу вытрясли своими вопросами.
– Просто хотел проверить, насколько он уравновешен.
– Ну и как?
– Когда я задел его гордость, он, даже будучи пьяным, не бросился на меня с кулаками. Дженсон поступил бы иначе. Лейк не желает носить на себе клеймо человека вспыльчивого: ты заметила, как искренне он расстраивается по этому поводу? В большинстве случаев он вполне здраво реагирует на обвинения и упреки.
– Если только его не задевал Дженсон.
Блэк хмыкнул.
– Ладно, что теперь? Остальные комнаты будем сегодня проверять?
Кейт покачала головой:
– Почти все постояльцы вернулись в номера, только Десмонд до сих пор требует от нас отчета о расследовании. Вот еще один тип с неустойчивой психикой, и к тому же излишне любопытен.
Кристиан пожал плечами:
– Десмонд был другом Дженсона, и жаждет отомстить Лейку, невзирая на то что не может доказать его вину. И вообще, Десмонд – настоящий идиот.
– Ну так чем же мы будем заниматься остаток ночи?
Блэк многозначительно приподнял бровь.
– Сначала надо подвести итог наших усилий. Итак, что нам удалось выяснить?
– Лейк и Дженсон подрались вчера вечером, пустили вход и кулаки, и язык. Нам также известно, что Тигз имел с Лейком беседу после его словесной перепалки с Дженсоном. Надеюсь, все правильно?
– Вроде да, но… Подожди-ка минутку, я сейчас вернусь.
Кристиан быстро вышел из комнаты и вскоре вернулся с чернильницей, пером и бумагой.
– У тебя хороший почерк?
– Думаю, да.
– Тогда садитесь, потому что я пишу как курица лапой: по крайней мере таково мнение моего отца. – По лицу Блэка пробежала мимолетная тень, но тут же исчезла.
– Вам повезло – у вас до сих пор есть отец.
– Повезло – не то слово!
Теперь Блэк выглядел еще беззаботнее, чем прежде, но его беззаботность явно была наигранной.
– Итак, давай запишем все, что нам известно, – он хлопнул ладонью по листку, – а заодно посмотрим, не придет ли нам в голову стоящая идея в процессе перечисления фактов.
– Неужели вы всерьез занялись расследованием?
Блэк усмехнулся:
– Ты не поверишь, но когда-то я мечтал стать констеблем: думал таким образом добиться справедливости для всех людей без исключения. Однако когда я заикнулся об этом отцу, то потом целый месяц вкушал пищу в полном одиночестве.
Несколько секунд Кейт молчала.
– Причина в том, что вы джентльмен и он считал эту должность ниже вашего достоинства? – наконец спросила она.
– Да ладно, Кейт, прекрати: мы с тобой отлично знаем, что никакой я не джентльмен. Нет, я убил мать при рождении – вот в чем заключается мой самый страшный грех, который я так и не смог искупить в глазах отца.
– Ваша матушка умерла при родах?
Кристиан взял перо и вложил в руку Кейт, ясно показывая, что вопрос закрыт.
– Но вы ведь знаете, что не виноваты, правда?
– Конечно, – с непроницаемым выражением лица ответил Блэк. – Что ж, пора начинать наш список…
Кейт открыла чернильницу и окунула в нее кончик пера. Выходит, у них много общего. Они оба выросли без матери, но к ней отец был добр и любил ее, а его, по всей видимости, нет.
– А вы сегодня работаете без устали, – одобрительно заметила она.
– Во-первых, у меня имеется несколько теорий. Плюс к этому было бы действительно недурно поймать убийцу – ведь это благое дело, не так ли?
– Скажите, людям вашей профессии часто удается поймать преступников? – Кейт ни секунды не сомневалась в том, что Блэк никакой не сыщик.
Кристиан пожал плечами:
– Кому как. Я всегда обожал головоломки, хотя мне регулярно напоминали, что от загадок мало проку.
Кейт жадно впитывала обрывки сведений, которые Блэк так неожиданно начал изливать на нее. До этого он все время прятался за фальшивыми улыбками и легкомысленными комментариями, но даже такие комментарии несли в себе определенное зерно.
Кейт помотала головой, словно избавляясь от романтического бреда.
– Когда закончим список, нужно обсудить мотивы, убийства.
– Разумеется.
– И с чего мы начнем?
– С заглавия. Напишите наверху «Факты».
Кейт вывела заглавную букву «Ф», добавила к ней завиток и потом, тщательно выписав оставшиеся четыре буквы, вопросительно взглянула на Кристиана. Тот, одобрительно кивнув, склонился над ней, накрыл ладонью ее руку и провел под словом черту.
Кейт принялась сосредоточенно окунать перо в чернильницу, несколько раз ткнув в край, прежде чем попасть в цель, потом тщательно почистила кончик пера, избавляясь от излишков чернил, и только после этого подняла глаза.
Кристиан смотрел на нее, но взгляд его был каким-то странно отсутствующим; золотистый свет лампы делал и без того красивые черты его лица еще привлекательнее.
– Давайте рассмотрим последовательность событий, – наконец произнес Кристиан. – Лейк и Дженсонн затевают в баре драку предположительно из-за Мэри. Уикеты отчитывают их за дурное поведение. Вскоре после этого вы слышите, как парочка ссорится общей гостиной, опять же по поводу Мэри. Потом Дженсон уходит. Тигз, человек, мягко говоря, подозриельный, заводит с Лейком какой-то разговор. Тема их беседы остается для нас тайной за семью печатями, но вполне вероятно, она касается его проблем с Дженсоном. Тигз делает что-то с карманными часами, но мы не знаем, что именно. Все это случилось около полуночи, и в то время Дженсон был еще жив. Все правильно, я не ошибся?
– Думаю, что нет. – Кейт записывала под диктовку, стараясь не смотреть на золотистые блики, играющие на его коже.
– Затем вы возвращаетесь в комнату. Лейк приходит в ярость и разбивает лампу. Миссис Уикет спускается вниз и делает ему последнее предупреждение. Около двух часов вы покидаете комнату и видите двух мужчин на балконе; один из них похож на Дженсона, и, возможно, это был именно он. В два часа Дженсон еще жив, потому что снег только начался, а, судя по отпечаткам на сугробе, тело сбросили с балкона после того, как он шел некоторое время, но задолго до того, как снегопад кончился. По словам Гордона, снегопад прекратился к шести часам, когда он занялся делами. Таким образом, мы можем сделать вывод: Дженсон убит между двумя и шестью часами, вероятнее всего, между двумя и четырьмя.
Кейт вывела последнюю букву и замерла, завороженная логичностью его отчета.
– Вот это да! – вырвалось у нее. – Может, вам все-таки стать констеблем или сыщиком?
– Ты очень добра, красавица. – Блэк подошел к ней сзади и принялся разминать мышцы шеи и плеч. – И как же я мог забыть! В три ты начала стонать, и я завернул тебя в одеяло.
Скажи он нечто подобное раньше, Кейт взвыла бы от досады и унижения, но только не теперь, когда его руки проделывали восхитительно-греховные вещи с ее мускулами.
– В это время раздались чьи-то негромкие шаги в коридоре, как будто кто-то проверял, все ли в порядке. Может быть, Никфорд прав и это миссис Уикет делала обход? Никфорд утверждает, что в половине третьего слышал грохот и стон.
– Этот чудак списывает все на проказы привидений. – Кейт прикрыла глаза, когда Блэк осторожно нажал на позвоночник, и из ее груди вырвался вздох удовлетворения.
– Послушай, если ты не прекратишь издавать такие звуки, мне придется оставить заметки и взяться за тебя. – Дыхание Кристиана обожгло ее шею.
Кейт распахнула глаза и увидела, что перо прочертило полосу до половины страницы. Она сжала губы, собирая остатки разума, и постучала пером о чернильницу. «Не забывай о своем решении! Отвергни его, не дожидаясь неприятностей».
– Кто бы вчера ни блуждал в ночи, с утра он должен был выглядеть уставшим.
– Боюсь, сегодня все выглядели неважно.