По обрывкам рассказа Эдгара она могла сказать, что Эдгар предполагает, что Грэхэм собирался в скором времени продать и Розали. Лидия могла только представить, как бесчувственно и жестоко поступил Эдгар, оставив Розали в тайном кабинете Грэхема в гостинице.
Он относился к Лидии с такой добротой и нежностью, и вот как всё обернулось: он просто использовал её. Как же он думает о людях? Он и вправду отвратительный человек.
Хоть он и говорил, что не лжёт, что ничего не скрывает, на самом деле он обманывал людей. Благодаря своим сладким речам он мог легко одурачить любого человека и потом манипулировать им, как пожелает.
Он уже не в первый раз обманывал её, и это заставляло Лидию чувствовать себя ещё более несчастной, ведь она позволила себе смягчиться по отношению к нему и начинала понемногу доверять ему.
– Я не собирался подвергать тебя опасности. Я бы ни позволил никому и пальцем тронуть тебя.
– Я не хочу слышать твоих оправданий.
Её голос прозвучал жёстко, что заставило его замолчать.
Лидия почувствовала голод, из-за чего впала в ещё большую депрессию.
Конечно, раз уж её тело всё ещё спало, не могло быть и речи об обеде, не то, чтобы об ужине.
– Тебе холодно?
Лидия поняла, что она, обхватив себя руками, потирает плечи.
– Возможно… Мне стоило, по крайней мере, накинуть шаль.
– Ты хочешь подойти поближе к огню?
– Думаю, в этом нет смысла.
– Да, полагаю, так.
Дав ей немного подумать, Эдгар мягко взял бутылку с Лидией в обе руки.
– Вот интересно, все людские души это уменьшенные копии нас самих?
– Кто знает. Я приняла такую форму только потому, что я представляю себя так. Хотела бы я проявиться более привлекательной.
– Ты довольно красива, Лидия.
– Даже если ты пытаешься польстить мне, я всё равно зла на тебя… Эй, ты что делаешь?
Он обхватил руками бутылку с Лидией внутри, словно бы обнимал её.
– Я подумал, что так тебе будет теплее.
– Разве я не сказала, что это бессмысленно? Мое тело, скорее всего, лежит там, где холодно и темно.
Сказав это, Лидия поняла, что Эдгару пришлось пройти через эти холод и темноту.
По крайней мере, ей не довелось чувствовать одиночество, или страх, или отчаяние, но всё же ужасающе было даже представить, что она всё ещё была заперта в каком-нибудь темном пустом доме, или ещё непонятно где.
Даже в то короткое время, на которое Розали бросила её там, она отчаянно пыталась успокоиться, но на самом деле была так напугана, что ей хотелось кричать во всё горло.
– Просто подожди ещё немного. Что бы ни случилось, с тобой будет всё хорошо.
Она не могла видеть его лицо в тот момент, но его голос прозвучал очень серьёзно. Его голос звучал так, словно он изо всех сил сдерживает злость. А слова прозвучали так, будто он произносил слова клятвы, которую во что бы то ни стало собирается выполнить.
Она видела, как его тонкие пальцы поглаживают бутылку, и из-за этого у Лидии появилось ощущение, что они гладят её, а не стекло.
Она должна была бы почувствовать негодование, но вместе этого ощущала расслабленность, когда он прижимал её к себе, словно ребёнка.
Лидия почувствовала уверенность, что он непременно спасёт её.
Он был человеком, беспощадным к своим врагам и использовал других в своих целях. Но в то же время он был человеком, который спас бы своих друзей даже ценой собственной жизни.
Однако Лидия не знала, какое место она занимает в его сердце. Она оказалась достаточно далека от него, чтобы он использовал её, как марионетку, но и достаточно близка, чтобы ему захотелось защитить её.
Но была одна мысль, от которой она не могла избавиться. Его товарищи, которых он считал своей семьёй, были теми, кто прошёл вместе с ним через все страдания и трудности и делил вместе с ним тот мир, в котором не было справедливости или красоты.
А сейчас из них остался только Рэйвен.
Оглянувшись назад, она вспомнила, что как ни больно было знать, что тебя использовали как наживку, осознавать душевное состояние Эдгара было ещё ужаснее.
– Эй, ради своей мести, что ты хочешь сделать с Грэхэмом?
Он ответил:
– Посмотрим. Пока не знаю, - уклонился от прямого ответа Эдгар, возможно, потому что думал о чём-то, что находилось за пределами её понимания.
– Месть – твой единственный путь? Ты считаешь, что это всё, что ты можешь сделать для своих погибших друзей?
– А что ещё я могу для них сделать?
– Ты попросил меня помочь тебе спасти того мальчика, который исчез в тумане.
– Это... Я был слишком сентиментален. Даже фейри-доктор не может спасти мертвеца, правда?
– Да. Но ты жив. Эта история была не просто об одном мальчике, не так ли? Я слышала от Рэйвена, что там было множество мальчиков, прошедших через то же самое. Ты ведь говорил и о себе, ведь так?
– Ну, я не уверен.
Она ощутила в его небрежном ответе намёк на гнев. Похоже, он ненавидел себя за то, что был единственным, кто выжил.
– А может быть, ты и есть тот, кто на самом деле нуждается в спасении?
Он не ответил.
– Ты сам до сих пор блуждаешь в тумане. Вот почему ты не можешь принять тот факт, что твои друзья пожертвовали собой... Но даже если ты отомстишь лорду Грэхэму, я не думаю, что это сможет облегчить твоё горе.
Лидия почувствовала, как Эдгар тихонько вздохнул. Хотя она не знала, какой смысл он вложил в это вздох.
– А неплохо, что ты теперь такая маленькая. Я смогу всегда держать тебя у себя.
– Что?! Я не хочу оставаться такой! Я голодна, и мне холодно, и что мне делать, когда я чувствую слабость!
Лидия не могла сказать, что Эдгар не держит её за домашнюю зверушку. Так что она по-настоящему обиделась на его идею.
– Я просто шучу. Скорее я предпочёл бы обнимать твоё теплое тело, чем холодное стекло бутылки. Я хотел бы прикоснуться к тебе, чтобы убедиться в твоей теплоте. Но сделай я такое, если бы ты была в своём настоящем теле, думаю, ты просто бы оттолкнула меня и убежала бы.
«Конечно, оттолкнула бы», – но у Лидии было слабое чувство, что сейчас ей лучше быть маленькой копией себя внутри бутылки, иначе она не была бы способна оставаться рядом с Эдгаром, после того как раскрыла его ложь и узнала, что он использовал её в качестве приманки.
Было невозможно прикоснуться к тому горю и отчаянию, что он нёс в себе.
Лидии казалось, что Эдгар, возможно, пустил слезу, пока держал стеклянную бутылку.
Она считала его высокомерным и чересчур самонадеянным типом, который скорее умрёт, чем покажет свои слабости. Даже если он выглядел расстроенным или грустным, он был человеком, способным рассчитать и это, и раз за разом дурачил Лидию.
Даже сейчас она не знала, что на самом деле у него на уме. И всё же, она чувствовала что-то вроде удовлетворённости, что смогла поговорить с Эдгаром о его товарищах и о его собственных чувствах.
Может быть, то, что сказал ей Рэйвен, прочно отпечаталось в её памяти.
Эдгар был человеком, который не полагался на кого-либо и встречал все трудности и опасности в одиночку. Из-за того, что Лидия не была связана с его прошлым, она, смогла прикоснуться к той боли и печалям Эдгара, которые он запер в себе ради мести, но должно быть, Рэйвен, на самом деле хотел сказать: «Пожалуйста, не ненавидьте свои слабые стороны».
Она, должно быть, на самом деле была слишком мягкосердечной, потому что не смогла обозлиться на него, хоть и оказалась в такой опасной ситуации, от части, по его вине.
Эдгар нуждался в ней, даже если она как фейри-доктор совершила дурацкую ошибку, оказавшись закупоренной в бутылке боуги-зверем, и, если бы он как-нибудь спас её, она была бы искренне счастлива.
Через стекло, Лидия прижалась щекой к его рубашке. В своём настоящем теле она бы никогда не осмелилась сделать такое. Удивительно. Её казалось, что она может чувствовать его тепло, вливающееся в неё через стекло бутылки.