– Недавно я видел его в одиночку шатающимся в центре города. Он был одет совсем иначе, чем обычно, как человек из низшего класса и терялся среди простолюдинов в грязной одежде.
– Может быть, вы ошиблись, приняв за него кого-то ещё?
– Я не мог ошибиться. Даже если он может спрятать свою блондинистую голову под плебейской шляпой, он не способен спрятать своё присутствие. Он не сливается с толпой, неважно почему. Вы это знаете. Я не могу сказать, чем он отличается от них, но сам воздух вокруг делает его отличным от остальных людей.
– Может быть и так.
– Тогда, кто та девушка, которую он пригласил к себе в карету три дня назад?
– Разве такое было?
– Леди Уолпол, так она назвала себя, но что было у неё с ним, я не знаю. Он ухлёстывает за ней?
– Не имею ни малейшего понятия.
– Хм-м, пытаетесь доказать, что истинный дворецкий не выдаёт секретов своего хозяина? Ну, браво, вы прошли испытание.
Томпкинс только изогнул его полные губы в улыбке.
Рыба.
Повадки этого человека напоминали именно её – всё-таки он был потомком мерроу – и это заставило Нико облизнуться.
Внезапно вспомнив, он повернулся к жестяной банке на столе.
– О, не могли бы вы открыть её? Эту банку.
– Будете есть прямо здесь?
– Я просто хочу попробовать.
Дворецкий достал из кармана открывалку. Нико был поражён тем, что он носит с собой такую вещь.
Проглотив слюну, он уставился на банку, думая, что это действительно самая вкусная вещь в Лондоне.
И вдруг он увидел, как консервную банку начала сотрясать слабая дрожь.
Как будто пытаясь воспротивиться тому, что Нико собирался съесть их, консервы излучали враждебность через свою металлическую оболочку.
– Стойте там! – остановил Нико дворецкого, который как раз собирался открыть банку.
Потом он взял её, постучал по ней, сжал и попробовал её на зуб.
Когда он вновь поставил её на стол, она дернулась в противоположном
направлении, как если бы пыталась сбежать.
«Может быть, какая-то странная сущность скрывается внутри неё?» – подумал фейри-кот.
Однако из-за плотной крышки, чтобы узнать, кто сидит внутри, надо было вскрыть её, но пытаться открыть банку, не зная, что же там внутри проявляет столь высокую живучесть и энергичность, слишком опасно.
– Пока что я воздержусь от пробы, – проговорил Нико, скрестив руки и посматривая на застывшую банку.
*
Сопровождаемая Эдгаром Лидия вошла в салон, находящийся в южном крыле дома, и увидела, что посетителем была женщина с взволнованным выражением лица, которая встала, чтобы поприветствовать вошедших.
– Простите за ожидание, миссис Марле. Эта юная леди – мой фейри-доктор, Лидия Карлтон.
Услышав его слова, женщина позволила тревоге скатится с её плеч.
– О Боже, так это она. А я думала, что встречусь с какой-нибудь престарелой дамой, похожей на ведьму. Я немного не решаюсь рассказать свою историю такой молодой леди. Боюсь, это может напугать её.
«Фейри-доктор не ведьма», – при этой мысли она вскинула бровь, но это было распространённая ошибка, так что уже в следующий момент она решила, что не стоит поднимать шум из-за такого.
– Не стоит беспокоиться. Она знает всё о свирепости, присущей некоторым фейри.
Эдгар предложил миссис Марле присесть.
– Итак, не о том ли мы говорим, что дочь покойного барона Уолпола - мисс Дорис была похищена туманным человеком?
Миссис Марле уселась и в ответ на вопрос графа опустила голову.
– Да, это так. Миледи не возвращается домой уже третий день. Она ушла из дома, чтобы помочь на благотворительном базаре, вместе с горничной, которая сопровождала её. Но они разделились в толпе, и она не знает, где миледи сейчас.
«Дочка барона пропала. И, похоже, её похитил туманный человек», – Лидия нахмурилась, понимая всю серьёзность ситуации.
По словам миссис Марле, родители шестнадцатилетней Дорис умерли, и сейчас она живёт с опекуном-дядей и кузиной, которая на год старше её.
Миссис Марле была гувернанткой в семье Уолпол. После замужества она оставила свою должность, но и тогда поддерживала связь с дочерью барона. Так как она была её дальней родственницей и подругой, она очень волновалась за её благополучие.
Тем не менее, из-за того, что инцидент такого рода мог негативно повлиять на перспективу вступления в брак для молоденькой дебютантки, её поиски велись семьей барона тайно. И когда миссис Марле предположила участие в этом деле туманного человека, её высмеяли, и больше она о нём не говорила.
Ну, над Лидией тоже часто смеялись из-за разговоров о фейри, так что она знала, что чувствовала эта миссис.
Это произошло, когда миссис Марле думала, что же делать, и в конце концов, узнав, что она может поведать кому-нибудь по секрету, что леди Дорис могла быть втянута в какое-то опасное дело, она пришла просить помощи у Эдгара.
Очевидно, она считала его искренним и заслуживающим доверия, думала, что может положиться на него. Но мнение Лидии были однозначным: она обманулась в нём.
Хоть она и была замужем, миссис Марле всё ещё была молодой женщиной и довольно привлекательной, так что Лидия могла понять, почему Эдгар строил хорошую улыбочку в её присутствии.
– Да, я помню, туман в тот день был таким плотным, что и в двух шагах ничего не было видно, – произнёс Эдгар.
Но только из-за этого нормальный человек не стал бы списывать исчезновение на туманного человека.
– Так почему вы думаете, что это туманный человек? Даже если она исчезла туманной ночью. В наши дни мало кого действительно забирает туманный человек, – проговорила Лидия.
– Да, честно говоря, я и сама не до конца верю в это. Я так извиняюсь, ведь несмотря на это я прошу вашей помощи. Но я не знаю, куда ещё она могла пропасть. И, кажется, миледи серьёзно верила в существование таких фейри, как туманный человек. Она была втянута в игру с «яйцом фейри». Я слышала, это что-то вроде гадания, и она говорила, что если ты нарушишь обещание, данное фейри, туманный человек придёт, чтобы наказать тебя. И ещё, помниться, в последнее время она чего-то боялась, меня это беспокоило, но до недавнего времени я не придавала этому большое значение.
– Яйцо фейри?
– Вы не знаете, Лидия? Оно довольно популярно среди молодых леди.
«Откуда это ты знаешь о популярных девичьих играх?» – хотелось спросить Лидии, но она решила, что это было бы глупо.
– Ты кладёшь бумагу с алфавитом на стол, а сверху на неё стеклянный шарик с монетой на нём. Вместе с другими ты кладешь палец на монету и взываешь к фейри, которому предполагается быть в стеклянном шарике. Есть две разновидности игры. В одной друзья что-то обещают друг другу и дают клятву на «яйце фейри», а в другой – задают вопросы, на которые отвечает фейри. Чтобы ответить на вопрос, фейри с помощью невидимых сил перемещает монету на букву алфавита, и так можно узнать, разделяет ли другой человек чувства, что обуревают тебя, или есть ли кто-нибудь, кто любит тебя.
– Так, ты играл в это? – Спросила Лидия, обращаясь к подозрительно осведомлённому Эдгару.
– Да. Это довольно весело. Все девушки были в восторге и кричали от радости. Когда ты двигаешь монету на свои собственные инициалы на их вопрос «кто станет их любовником» девушки действительно начинают воспринимать тебя по-другому. Это намного проще, чем пытаться завоевать их.
«Дрянной ты человек», – Лидия с отвращением посмотрела на него, а он всего лишь в очередной раз улыбнулся. Но когда он снова повернулся к мисс Марле, его лицо приняло выражение истинного беспокойства.
– Так что, миссис Марле, «яйцо фейри» – всего лишь простая игра. Там не было фейри, кто-то из присутствующих сознательно или, возможно, бессознательно передвигал монету. Только эти юные леди, скорее всего, искренне поверили в силу фейри, и поэтому они чрезмерно беспокоятся и боятся, что, если они нарушат своё обещание или отпустят монету посреди расспросов, они разозлят фейри.