«О нет, и что мне делать?» – паника не отпускала её.
– Э-э, Рэйвен, где его гарем? – всё ещё колеблясь, спросила она.
Рэйвен был не уверен, что он должен отвечать. Даже если она не могла видеть изменений на его лице, она была способна сказать это по его молчанию.
Теперь она вспомнила: он был полностью уверен в том, что Лидия была невестой Эдгара. Он должен был считать её следующим по важности человеком после его господина.
«Значит, он не может игнорировать меня?
Это может быть подло с моей стороны», – подумала Лидия, но всё-таки пошла на это.
– Разве нет заведения, куда Эдгар довольно часто ходит?
«Он почувствовал, что это грубо, когда невеста его господина вновь призывает его к ответу на свой вопрос, намеренная узнать на него ответ?»
– Дворец мадам Евы на Чаринг-Кросс.
Едва ответив, он, должно быть, не желая, чтобы она и дальше расспрашивала его, быстро исчез, словно сбежав от неё.
И вот, часом позже, Лидия стояла перед Дворцом мадам Евы.
Это здание выглядело почти как дворянский особняк с огромными изумительными воротами, охраняющими главный вход.
Возможно, из-за того что сейчас был день, не было и следа входивших туда или выходивших оттуда людей.
-Милая леди, вы разве не собираетесь идти через переднюю? – спросил коблинай, которого она взяла с собой.
Она не могла позволить проклятому алмазу оставаться в том же состоянии. Эдгар не выказывал и намёка на беспокойство, но если с проклятием ничего не сделать, то может случиться что-то ужасное, так что Лидия взяла с собой коблиная, поскольку этот фейри мог успокоить силу проклятого алмаза.
Она ни в коей мере не думала встречаться с принцессой гарема и делать ей что-то.
Она тоже была в опасном положении, так что Лидия была уверена, что если бы она смогла поговорить с ней, то они пришли бы к пониманию.
«Но, интересно, она очень красивая?»
И почему она чувствовала, что её мотивация угасает, когда она думает об этом?
– В таких местах тебе не окажут теплого приёма, если ты вдруг появишься перед главной дверью, – Нико вёл себя так, словно он был старшим фейри.
Но говорил он чистую правду. И именно поэтому Лидия одолжила форму горничной, которая работала в особняке Эшенберт.
Одежда горничных в любом месте должна быть более-менее одинаковой. Она не была уверена, на что похож гарем, или что там ещё было, но это место, без сомнений, держало наёмных рабочих, так что она предположила, что если притворится горничной, то сможет проникнуть туда.
– Но я не могу достижнуть, почему же милой леди, каковая готовится статься суженной графа, надобно заходить чрез зады, аки прислуге.
– Лучше скажи, почему мы пришли в такое место? – спросил Нико.
– Не могли бы вы помолчать немного? И, коблинай, вы не можете никоим образом показывать женщинам в гареме, что я невеста графа.
– Почему?
– Потому что.
Во всяком случае, коблинай должен был быть способен вновь сделать алмаз безобидным. Так как у неё был идеально подходящий для такой работы фейри, как фейри-доктор Лидия чувствовала, что она должна с этим что-нибудь сделать.
Она выглянула из-за угла здания, проверяя заднюю дверь, пока быстро надевала фартук и белый чепчик.
Как раз тогда служанка вышла через чёрный ход, и Лидия, увидев, как она исчезла за углом, выйдя на улицу, бросилась к открытой задней двери и проскользнула в здание.
Внутри было тихо. Она то и дело проходила мимо других горничных, но все они куда-то спешили, и никто из них не обращал внимания на Лидию.
– Милая леди, я чую силу яхонта. Он во-он где.
Коблинай пошёл вперёд, указывая путь.
Он был фейри, обладавшим способностью находить минералы.
Когда они прошли через проём в конце коридора, обстановка вокруг изменилась.
Там был зал с великолепной яркой люстрой, свисающей с потолка, и статуями, выстроившимися у стены, с высокими потолками и длинными изогнутыми лестницами, поднимающимися на верхний этаж.
Разноцветные мозаичные плитки, выстраивающиеся в определённый узор и покрывающие весь пол, добавляли чувство беспорядочности к симметричной конструкции, из-за чего посетители чувствовали себя так, будто бы они внезапно оказались во сне.
Это были не просто роскошные, а чрезмерно искусственные украшения, смущающие чувства посетителя.
– Какой плохой вкус.
Нико, невидимый с тех пор как они вошли в здание, вдруг появился из ниоткуда, чтобы высказать своё мнение.
– Подожди, Нико, ты куда? – окрикнула его Лидия.
– Я чувствую какой-то вкусный аромат оттуда.
– Ох, ну вот… Ты всегда самовольно уходишь в такое время.
– Милая леди, сюда.
Лидия дала Нико уйти и последовала за Коблинаем в глубины здания.
Они прошли мимо огромного множества дверей, прежде чем фейри, наконец, остановился перед одной из них.
– Он здесь?
Лидия медленно и осторожно открыла дверь.
Внутри комната была обильно украшена золотом и серебром.
Кажется, в ней никого не было, так что она вошла.
Однако Лидия заметила чью-то тень за тонкой занавесью на другой стороне комнаты, испугалась и едва не бросилась бежать.
Но, на удивление, человек не давал ответа или знака, которым он или она указали бы на ошибку вломившейся в чужую комнату Лидии. Она вспомнила, что дворяне из высшего общества обычно не обращали внимания на входящих и выходящих слуг, так что стала ждать, что станет делать этот человек.
Она могла сказать, что за тонкой занавесью сидела женщина, облокотившись на диван, и, кажется, она смотрела на золотую птичку в клетке, подвешенной рядом с ней.
«У неё светлые волосы?..»
Эта черта женщины была первым, что озадачила Лидию. Лидия слышала, что женщина была еретической принцессой, так что ей казалось, что у неё будут либо чёрные, либо тёмные волосы. Лидия не могла разглядеть черты её лица.
Притворяясь, что протирает серебряного льва, Лидия медленно попыталась приблизиться к ней.
Именно тогда Коблинай пошёл прямо к занавеске.
У неё не было и секунды, чтобы остановить его. Обычные люди не увидели бы его, но всё же его маленькое тело пролезло под занавеской на другую сторону, всколыхнув её.
В довершение всего, фейри взобрался на плечо женщины и заговорил громким голосом:
– Милая мисс, енто клятый алмаз. Я нашёл его, он впрямо зде!
Лидия увидела, что фейри пытается стянуть ожерелье с женщины, и помчалась к ним на всей скорости.
– Прекрати, Коблинай. Это грубо!
– Ничего грубого нету. Вам надобно вдарить по голове ентой прелюбодейке, каковая старается обойти главную жену семьи и примеряет лицо дворяночки…
Лидия схватила коблиная и заткнула ему рот.
– П-простите… тут просто был шаловливый фейри… Эм, я совсем не подозрительная…
В этот момент Лидия наконец поняла, что женщина перед ней не двигается ни на дюйм.
– Что, кукла?..
Она была восковой куклой, сделанной в мельчайших подробностях, так что никто и не мог сказать, что она не человек, если не обратил внимания на то, что она не моргает.
– Женщина из гарема – кукла?.. …Что это значит?
Это была прекрасная кукла. С золотистыми волосами и голубыми глазами, одетая в восточный наряд, похожий на один из тех, что были на картинах с арабскими рыцарями, и состоявший из нескольких слоёв перекрывающей одна другую ткани, украшенная золотом и множеством бус из драгоценных камней, которые заставляли весь наряд куклы сверкать и сиять под светом лампы.
– Коль улучила полюбовница таковое обращенье, милая леди потерять может положеньице. Надобно, дабы лорд граф покончил с энтим.
Вместо того чтобы слушать бормотание Коблиная, Лидия о чём-то упорно думала.
Если владельцем проклятого алмаза была кукла, тогда, как он и сказал, проклятье не возымеет эффекта на неё. Но причиной, по которой сила проклятья всё ещё действовала на Эдгара, было то, что он являлся владельцем куклы.