Она не хотела своевольничать и поддаваться внутреннему желанию, но девушка вновь проявила слабость и посмела коснуться тёмных волос графа рукой, которой она некогда прикрывала рот. Они были шелковыми, гладкими и безумно красивыми, самыми красивыми в этом мире. Девушка не посмела сжать руки, она боялась причинить боль, но и сдерживать себя не могла от громких вздохов и признаний.
- Господин... Я... Ваша... - Сквозь еле слышный стон произносила она слова, словно молитву.
"Наконец ты присоединилась к игре" - с добротой в мысленном голосе подумал граф.
"Давай, я тебе помогу..."
Когда художница прикоснулась к волосам, Вильям сделал небольшое, но быстрое движение головой, отчего рука Клары потонула в волосах графа, а ладонь касалась непосредственно головы.
Непроизвольно Вильям издал звук, отдалённо напоминающий урчание кота и мяуканье кошки.
Тем временем юноша уже прошелся половины живота поцелуями, дошел до пупка и немного притормозил. Потёрся о него носом и постарался особенно нежно поцеловать.
"Это узел жизни, что соединяет и объединяет всех людей на всём свете" - думал граф.
Господин изучал каждый участок её девственной кожи с таким интересом и наслаждением, что девушка непроизвольно поддалась бедрами вперёд, как ей велели внутренние желания. Девушка произносила слово "господин" с упоением, мольбой не останавливаться, делать с ней всё, что только ему захочется, воплощая любые желания с покорной ему художницей, даже если это будет причинять боль, как сейчас, когда она не выдержала и немного сильнее сжала волосы.
- Господин... Простите меня... - Просила девушка прощения, прерывисто дыша и жадно хватая ртом воздух.
Вильям спускался всё ниже и ниже, как твердили ему его внутренние бесы. Удивительно, но внутренние ангелы наблюдали за действиями Вильяма со снисходительной улыбкой, будто поддерживали бесов.
Вспоминая книгу «Ветвь Дуба и цветок Лотоса», где говорилось о странных ароматах тел, особенно часто упоминались солёные рыбные запахи, парень в недоумении чувствовал, что подобных запахов нет! Лишь продвигаясь вниз, усиливался запах манящей лаванды, точно такой же запах, как имели волосы на голове художницы.
Волосы графа девушка иногда дёргала, иногда так сильно, что было больно. Она искренне просила за это прощения, но парень хотел её только благодарить, благодарить, и еще раз благодарить, что он и делал своими поцелуями.
Девушка не выдержала. Он был так близко к девственному лоно, которое, как она чувствовала, было непривычно влажным. Удовольствие и томное, неизвестное ей ожидание внутри тяготило приближение его губ и, потому девушка позволила себе негромко застонать, зовя господина вновь и вновь, вымаливая прощения за непослушное тело и причиненную ему боль.
- Простите меня... Господин... - ещё громче говорила она, снова взывая в сердцах к богу и всему, что доставляло наземное наслаждение.
Небольшой участок волос возле ног позабавил графа, он провёл ладонью по волосам, после чего аккуратно закрутил их пальцами, отпустил, вновь закрутил, снова отпустил и снова погладил. Непонятное чувство и запах лаванды манили Вильяма, а потому он спустился еще ниже и прильнул губами к Запретному Плоду, как говорилось в той книге.
Настал момент, когда она поняла, чего хотела. Она поняла, что же внутри неё ныло и что взывало к греху, и осознание этого приводило как в восторг, так и в полный ужас. Граф получал удовольствие, но оно доставалось девушке в гораздо большей степени. Разве она это заслужила?
- Господин... Я... Могу... - оголенная грудь снова вздымалась и опускалась, но уже быстрее, когда граф коснулся губами того, что девушка не показывала никому и никогда.
Демоны и архангелы внутреннего мира Вильяма в один голос скандировали: "Целуй! Целуй! Целуй!", от чего смысл этих слов начал размываться. Вдруг один из демонов предложил: "Поцелуй как тогда, в первый раз, в губы, с языком" и нагло ухмыльнулся, а рядом стоящий архангел заопладировал тому в ладоши.
Не понимая эту странную сплочённость демонов и ангелов, Вильям сделал то, что просили воображаемые внутренние Хранители.
Девушка ойкнула, изогнулась, а во рту графа появился непонятный едва солёный привкус, но, что удивило его больше, отторжения этот вкус не вызывал.
- Ещё... - Вдруг сказала она, выдавила из самого сердца и пыталась скрыть, но удовольствие взяло верх снова и заставило её молить ещё. - Прошу вас... Господин... - Приоткрыв рот, надув влажные от слюны губы, сквозь стон говорила девушка, чувствуя подступающий к низу жар и влажность. Она схватила волосы господина ещё сильнее, но в этот раз она не могла это даже контролировать. Всё, что ей оставалось, поддаваться господину и ждать наказания, если слуга посмеет причинить боль прекрасному владельцу снова.