- Тревоги за стеной, а здесь продуктивное дело. Матушка хочет этот портрет? Она его получит, а вы мне в этом поможете.
Внимательно посмотрев в глаза девушки, туда, в черную тьму зрачков, он вновь по-доброму улыбнулся, после чего скоро вернулся на своё место. Вновь размял плечи и занял уже надоевшую за долгие часы позу.
[2] ЖАБО́
Отделка блузки, платья, мужской рубашки в виде пышной оборки из легкой ткани или кружев.
[1] Всеми фибрами души
Книжн. Экспрес. Очень сильно, страстно (ненавидеть, презирать кого-либо или что-либо; стремиться к чему-либо и т. п.). О проявлении чувства, желания и т. п. — Надо вам заметить, сударь, что когда я был помоложе, я всеми фибрами души моей стремился к известности (Чехов. Пассажир первого класса). — От лат. fibra — волокно.
Обед и новая картина
Вот она стояла перед длинным столом, где обедало небольшое семейство Альто- Рене, включавшее полную, но ухоженную матушку графа, всегда нахмуренного и строгого отца графа, маленькую шаловливую сестру графа (позволявшую себе играться с едой и громко смеяться), и самого господина, выглядевшего сегодня ещё красивее, от чего сердце стучалось в бешенном ритме. Дополнялось всё происходящее жутким волнением Клары. Как же она ещё не выронила картину из трясущихся рук? Похоже, для госпожи это не имело особого значения и, положив столовые приборы на место, аккуратно вытерев рот, она начала оценивать картину.
- Конечно... Ты рисуешь хорошо, деточка, но почему он здесь такой грустный? Парадный портрет должен отражать только силу и благородство, ведь портрет будут видеть и делегаты, и приезжие партнёры из других стран. Они должны знать без слов, что компания будет в надёжных руках. Да, Дорогой? - женщина посмотрела на мужа, указывая рукой на картину.
Отец только лишь кивнул, мельком глянув на портрет.
Сестра издевалась над кусочком варёного шпината, протыкая его вилкой, отпиливая столовым ножиком небольшие кусочки да устраивая в своей тарелке целые Шпинатные Бега, кружа несчастные кусочки вареного растения. Она даже не удосуживалась посмотреть на качественную работу молодой девушки.
Вильям же, напротив, смотрел на работу внимательно, как только позволяло зрение да, собственно, сама внимательность.
Тёмные волосы не слишком длинные, аккуратное ухо, бледная кожа, признак аристократии (да показатель того, что эта самая аристократия совершенно не любит понежиться на солнышке в жаркий день, возле синей полосы воды на пляже), серые усталые глаза, аккуратный прямой нос, немного пышноватые губы. Вильям был бы совсем не против, если б художница сделала их чуть тоньше, чем на самом деле, но за свои годы жизни молодой граф уже привык и ко своим. Не длинная, но и не короткая бледная шея, и, конечно же, одежда.
Если не считать нескольких малозаметных деталей, то работу можно считать выполненной с успехом.
- Матушка, мне кажется, ты идеализируешь. На мой взгляд - это именно то, что ты хотела. Вот, вспомни знаменитый портрет Влада. Ты поняла, о ком я. Так у него подобные были в моде. И находились совершенно не в погребе, но в залах!
- Дорогой мой, у Влада были работы от более известных мастеров, где рука их чувствовалась в каждой детали, а тут у нас только начинающая портретистка. К сожалению, здесь ты слишком прост для парадного портрета. Пойми, милый, я же не для себя стараюсь, а для наших будущих спонсоров! Может, всё-таки, попробуешь ещё раз, деточка?
Клара не знала, как реагировать на происходящее. С одной стороны - её работу считали достаточно хорошей, но с другой - не достаточной для просмотра высокопоставленными чинами. Когда она сможет провалиться под землю и не чувствовать, что щеки горячели с каждым словом заказчицы, а руки дрожат, будто от холода? Девушке ничего не оставалось, кроме как поклониться.
- Да... госпожа. Как вам будет угодно, - она снова начала говорить тихо, от чего госпожа громко переспросила.
- Что? Прошу тебя, деточка, говори внятно, а то как воды в рот набрала.
Слова, как того просила хозяйка, не лезли, поэтому Кларе пришлось лишь кивнуть. В глубине души девушка была неимоверно рада, что Вильяма её работа устраивала, хотя при виде его, ей даже сложно дышать, не то, что держать в руках кисть.
- Матушка, надеюсь, ты не хочешь сказать, чтоб сейчас продолжили ваяние нового портрета? Художница наверняка устала и желает отдохнуть, может у неё есть и другие дела? - спросил Вильям.
- Ей за это платят, Вильям! Она так зарабатывает себе на хлеб! Если я требую безупречной работы ради нормального финансирования, то я его получу в любом случае. Тебе же нужно просто посидеть смирно и потерпеть, разве это так сложно? Тебе не пять лет, поэтому хватит припираться, иди, переоденься поприличнее. Можешь примерить новое платье[1], что я тебе с отцом выбрала. Оно будет замечательно на тебе сидеть, да, дорогой? - женщина вновь обратилась к хмурому супругу, не обращая внимания на художницу с поникшей головой в чепце. Та всё больше заливалась краской - неужели молодой граф беспокоиться за неё? Или, может, это просто попытка избежать мучительного сидения на одном месте?