- Вы... Не хотите? - Удивленно спросила девушка, смешивая краски в палитре. - Я... Думала, что это обязательно для всех...
- Обязательно. Только вот я в этом смысла не вижу. На балах отравляют королей, на балах планируются перевороты, на балах... Да чего только там не делается, на этих балах! На балах такие люди как я в основном скучают. Только вот единомышленников из соседей у меня нет. Все старые хрящи, да заносчивые молодые.
Клара в такие недолгие моменты наблюдала, насколько он отличался от других, и понимала всё больше, почему прошлые заказчики ей не нравились.
- Я... Сочувствую вам...
Сочувствует? Она лучше бы сочувствовала своей наглости и страху всё испортить, а не витала бы в фантазиях. Пока он не хотел ни с кем разговаривать, с ней не хотели разговаривать другие. Низкое положение и слишком простой вид делали своё дело.
- У каждого своё место в жизни. Сочувствовать не имеет смысла, нужно только найти это место.
Она снова кивнула. Ничего говорить ей не стоило, да и сейчас это было ненужно. За окном было плохо слышно - из-за звука пианино и шума толпы - пение птиц и лёгкий шелест свежей летней листвы. Если бы они не остались одни, скорее всего, Клара просто бы легка на пол, закрыв лицо руками, и слушала бы природные звуки под свои странные мысли о единении душ. Вот, она, совсем скоро, на своё удивление, закончила и убрала кисти на низкий столик у мольберта. Бал продолжался, и Клара не знала, уйдёт ли господин, когда она ему покажет работу. Но врать она не могла.
- Господин... Я закончила...
[1] Платьем в те времена называли любую нарядную одежду. Со временем это слово утратило своего значения, став типичным женским атрибутом.
Бурный вечер
Вильям медленно встал, сделал разминку для затекших от долгого сидения мышц, после чего подошел к мольберту, на котором остался только холст с работой, а все принадлежности художницы лежали на местах.
Одного взгляда хватило, чтоб понять, насколько качественно всё выполнено.
- Благодарю вас за проделанную работу.
- Это... Моя обязанность, господин... - дрожащими руками, складывая кисти, тряпки и палитру в старый чемодан, девушка смотрела только на свои действия, стараясь не поднимать смущенный взгляд ни на господина, ни на его портрет, иначе она снова сорвется и застынет, как вкопанная. Потом появятся горящие щеки, неровное дыхание и влажность на губах. Она не знала, как выглядела со стороны, но ей казалось, что Клара в такие минуты вызывала либо отвращение, либо жалость. Господин, напротив, всегда сохранял благородство и изящество.
- Я могу идти?
- Если вы торопитесь... - благородно сказал Вильям, сделал тягучую паузу, после чего продолжил.
- Однако, если вы не спешите, и совершенно не против... - граф аккуратно дотронулся плеча художницы.
Девушка вздрогнула от холодно прикосновения, не решаясь повернуться лицом к графу. Дышать стало ещё тяжелее. Девушка не могла представить, что её ждёт дальше, и что господин захочет сделать.
- Прости... те… Мне... Нехорошо... - Нервно теребя бант, узел чепчика под подбородком, произнесла Клара. Почему она так боится, хотя постоянно представляла в мечтах его прикосновения, холодный взгляд серых глаз и стройную фигуру, находящуюся так близко к ней, что она могла чувствовать его дыхание...
Вильям подошел еще ближе к художнице, еще чуть-чуть и его живот прикоснется к её спине. Левой рукой он мельком дотронулся её лба, но он был нормальной температуры, только казалось, что он горячий, так как руки Вильяма обычно были холодны. Затем заправил выбившийся из-под шапочки локон и заправил его за ухо. Правой рукой он начал поглаживать её правую руку, плече, предплечье.
- Вы уверены? – шепча, спросил граф художницу.
- Господин, я... - ей нужно было срочно ответить хоть что-нибудь. Почему он касается её волос, будто она не простой придворный художник, а его ровня? Стоп, это же сон, её фантазия! Похоже, Клара так устала после долгого дня за холстом, что просто уснула и теперь ей это всё снится. Страх немного отступил, и Клара повернулась, подняв голову и посмотрев смущенным взглядом голубых глаз на графа.
- Я... Правда, чувствую себя нехорошо...
- Что вас беспокоит, уважаемая? - граф слегка улыбнулся, положил свои кисти на плечи художницы и аккуратно спустился ниже, ощупывая руки девушки, которая то и дело заливалась румянцем.
- Я... - ей хотелось немного отстраниться и перевести дух, понять, что всё происходящее - не сон, но единственное, что девушка смогла сделать - прижать руки к груди, пытаясь казаться как можно незаметнее, опустив взгляд вниз.