- Вас это смущает? - спросил граф, затем резко развернул девушку, схватившись за её плечё, к себе лицом и тут же прильнул к её губам, не давая вырваться, сильнее обнял за талию и затылок.
Вскрикнув от неожиданности, девушка резко открыла глаза, почувствовав во рту терпкий вкус, а на талии нежное, но довольно сильное, прикосновение. Всё происходящее было неправильным, он не может творить такое с простой художницей, с нищей, но... Это было так приятно, что она закрыла глаза и медленно положила руки на его грудь, как делала когда-то давно, в мечтах, при виде его стройного стана.
Продолжая целовать, парень начал поглаживать волосы девушки, сначала понемногу, а потом всё больше и больше захватывая новые участки, и вот, он уже гладит уже и голову, и спину Клары.
Наконец, оторвавшись от губ художницы и быстро облизнувшись, Вильям решил пойти дальше.
В комнате стояла большая кровать. Хоть это и был по факту Второй Малый Зал, он мог использоваться как обычная комната, потому она и была обустроена так, чтоб здесь можно было спокойно спать.
Еще раз, проходя с головы к шее и дойдя до спины, он задержал руку возле шнуровок платья.
"Удивительно, - думал Вильям, - если потянуть за этот шнурок, платье должно просто сползти вниз..."
- Ты желаешь этого?.. - спросил Вильям девушку, шепча слова на ухо, после чего тут же потёрся своей щекой о её щеку.
От каждого прикосновения её грудь вздымалась и опускалась, щеки полыхали как пожар, который не затухал даже от касаний юноши, а по телу пробегали мурашки. Она никогда ничего подобного не испытывала, даже нечто похожего, когда смотрела на портрет графа. Он, такой высокий, изящный и терпкий прямо позади, но она ощущала это так, будто бы он прямо напротив. Сглотнув накопившийся ком чувств в горле, Клара еле слышно прошептала.
- Я... Да, но... Господин, я никогда такого не делала...
Молодой человек улыбнулся.
- Хочешь секрет? Я - тоже.
Быстрое движение и узел на платье развязан, одежда, как в прошлый раз чепчик, начала медленно сползать вниз, оголяя всё больше и больше участков тела. Граф не выдержал и вновь впился в губы девушки страстным поцелуем, еще крепче прижимая к себе.
В замке было тепло, даже не смотря на вечер. Солнце хоть и уходило за горизонт, медленно и неспешно, но всё так же делилось с миром своим теплом. Точно так же, как молодая пара в большой комнате одного графского замка.
Поцелуй длился так долго, что девушке пришлось жадно глотать воздух при любом удобном случае, закрывая свою наготу дрожащими руками и парой лент, которые она успела схватить прежде, чем платье медленно сползло на пол. Ноги подкашивались, художнице казалось, что она вот-вот упадёт в обморок от жары, смущения и опьяняющего аромата его губ. Она стеснялась своего тела, стеснялась своей простоты и скромности, которую она не могла подавить даже сейчас, отдаваясь воле господина. Если у него ничего не было, то почему он вел себя так, будто знает всё в мельчайших подробностях?
Наконец, Вильям отстранился от Клары, но только для того, чтоб стащить в быстром отточенном движении ставшую ненужной одежду. Кинув довольно дорогое одеяние бесцеремонно на пол, рядом с платьем, граф вернулся к девушке, вновь прижал к себе, как когда-то совсем давно-давно любимую тряпичную куклу, с которой у графа в детстве было множество захватывающих приключений.
Теперь уже граф не прислонялся к губам девушки, зато осыпал её лицо быстрыми, мимолётными нежными поцелуйчиками.
"Боже, как это странно выглядит" - подумал граф, - "В книге «Ветвь Дуба и цветок Лотоса» это было описано очень романтично и нежно..."
Господин быстро стащил с себя все дорогие одеяния и встал перед ней... Голым. Совершенно, со своим стройным торсом, изящными руками, длинной шеей, в меру широкими плечами и... Девушка не смогла опустить глаза ниже. Она понимала, что если сделает это, то окончательно потеряет сознание от удушающей жары. Теперь она жалела, что во многих романах все сцены с развратным характером она либо пропускала, либо читала, часто закрывая глаза и краснея, ощущая себя на месте героев. Клара оказалась в новой книге, где поцелуи и касания она ощущает на себе вживую. Несмотря на нежные, частые прикосновения губ господина девушка всё равно пыталась стать меньше, подобно мышке, коей она практически всегда была.
Наследник и будущий правитель графства немного замедлил поцелуи, чуть сильнее приобнял художницу, а потом сам даже не понял, каким образом взял девушку на руки, поцеловал в маковку головы и аккуратно понёс свою ношу к большой мягкой постели.