— Ну зачем же всех, граф Лазарев. — Император снова отвернулся к пруду и высыпал заскучавшим было рыбкам очередную порцию корма. — Знаете, в чем прелесть власти? В том, что, когда ты Император, ты удивительным образом меняешь окружающий мир. Вот взять хотя бы преступление и невинную шалость. Какая между ними разница?
— Какая? — эхом повторил я.
— Преступник, граф Лазарев, это тот человек, который неугоден Империи. И, разумеется, лелеет черные помыслы и во злобе своей пошел на страшное деяние, за которое должен быть наказан. А невинная шалость — это когда благонадежный и законопослушный имперский подданный случайно оступился из лучших побуждений. И его, разумеется, можно простить. А вот принадлежность к той или иной категории определяю лично я, здорово, правда?
— Я очень законопослушный! — тут же заверил я, поняв намек. — И благонадежный.
— Рад слышать это, граф Лазарев. Тогда вы, без сомнения, выполните небольшое поручение короны, чтобы доказать свою преданность и дать мне повод оставить в вашей собственности усадьбу и забыть об этом досадном инциденте со Скипетром, не так ли?
— Конечно, Ваше Величество!
— Вот и славно, — Император снова отвернулся к пруду. — Почему-то я не сомневался, что вы так ответите. Раз так, то Тайная Канцелярия введет вас в курс дела. О, а вот и ты. Мы с графом Лазаревым как раз закончили.
Я проследил за взглядом Императора, и у меня в буквальном смысле отвисла челюсть.
К нам подходила самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо видел. Густые белые волосы спускались практически до пояса, пышные формы не могла скрыть даже строгая форменная одежда. Высокие скулы, пухлые губы, большие зеленые глаза — посмотрев на ее лицо, я спешно заставил думать себя об Императоре и рыбках во избежание конфуза. Такая женщина должна быть как минимум фавориткой Императора, купаться в золоте и шелках и проводить время за выбором очередного наряда на светский прием. Но это впечатление мгновенно пропало, как только я поймал ее взгляд, пристальный и спокойный. На такой взгляд можно насаживать, словно на вертел.
— Ваше Величество, — женщина чуть склонила голову, впрочем, ни грамма подобострастия в ее голосе не было.
— Анна, граф Лазарев только что любезно согласился выполнить мое поручение. Так что передаю его на твое попечение.
Женщина кивнула и жестом указала мне следовать за собой. Император снова отвернулся к пруду, потеряв к нам всякий интерес.
— Но что я должен буду делать, Ваше Величество?
— Вам все объяснят, — проговорил Император, не поворачиваясь.
Я счел за лучшее последовать за женщиной.
В голове вдруг всплыли разговоры о главе Тайной Канцелярии, которую все боятся. Анна? Анна Блэйд?
Похоже, это она и есть. Выражение лица и уверенные движения как раз подходят для человека, чье имя произносят преимущественно шепотом. Пялиться на сиськи главы местных спецслужб, наверное, не слишком пристойно?
Впрочем, пялиться на сиськи я в любом случае не мог, поскольку женщина шла впереди, зато активно таращился на задницу. Какая задница, прям ух! В голову сразу полезли непрошенные и неуместные мысли.
Интересно, а господин Блэйд у нее есть? И, даже если есть, как эта красавица относится к ни к чему не обязывающим связям? С маячащими передом мною обтянутыми черными брюками двумя полушариями я бы очень даже связался.
Меня и мое либидо вдруг посетила мысль, изрядно расстроившая нас обоих. А не спит ли с ней случайно Император? Вполне может, я бы на его месте точно спал. Надо будет как-нибудь ненавязчиво разузнать об ее личной жизни.
Я одернул себя. Меня телепортировали к самому Императору, стремительно втягивают в какие-то государственные игры и угрожают всякими ужасами, а я способен думать только о чужой заднице. Неразумно, граф Лазарев. Подумаешь, баба, бабы в жизни не самое главное. Вот если бы впереди бежал сундук с деньгами!
Мы пересекли садик и вошли в ту самую дверь, в которой до этого скрылся Северин. Я ожидал увидеть потрясающее роскошью убранство дворца, но мы поднялись по вполне обычной винтовой лестнице прямо к массивной дубовой двери. На двери красовалась табличка: «Тайная Канцелярия никогда не спит». Ниже какой-то шутник приписал: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Судя по тому, что дополнение не закрасили, Тайная Канцелярия была в целом согласна.
— Мило, — оценил я. — Раз уж вы никогда не спите, могу я предложить свою помощь в обучении этому искусству? Все, кто когда-либо со мной спал, оказывались довольны.