— Неважно. Ладно, схожу проведаю его, сегодня будешь спать спокойно.
Слуга просиял и тут же удалился. Я вздохнул и поплёлся на чердак. Чем там занимается этот негодник?
Бодрое курлыканье я услышал еще на лестнице. Каладрий восседал на потолочной балке, выпятив грудь, и что-то вещал. Причем, похоже, на голубином языке, поскольку слов я не понимал.
Я кашлянул.
— Каладрий, это что за музыкальные эксперименты? На тебя жалуются.
Голубь даже не повернул головы.
— Отстань, я занят. Приходи позже.
— Я сейчас так отстану, что из тебя суп сделают! — рявкнул я. — А ну слезай оттуда и лети сюда. Рассказывай, чем ты тут занимаешься.
Каладрий нехотя спорхнул с деревяшки и подлетел ко мне, но курлыканье на этом не стихло, только стало каким-то вопросительным.
Я скосил глаза влево. Под балкой, облюбованной Каладрием в качестве насеста, сидели две маленькие сизые птички.
— Ты что, на чердак голубок водишь⁈
Одна из птиц от моего удивленного вопля испуганно встрепенулась и улетела. Каладрий проводил ее взглядом.
— Ну ты ори громче, всех мне распугаешь, — буркнул голубь.
— Каладрий-Каладрий. — Я поцокал языком. — Вот уж от кого не ожидал. Ты же грозный и мрачный демон смерти, как ты мог опуститься до столь примитивных радостей?
— Я познал новую сторону бытия, — ответил голубь. — Оказалось, у физического воплощения есть некоторые преимущества.
— И много их тут уже побывало? — осведомился я.
— Не лезь в мою личную жизнь.
Я осмотрел многочисленные следы голубиного помета на полу.
— Слуга говорит, такое ощущение, что тут по ночам целый птичник курлычет.
Вид Каладрия стал самодовольным.
— Инцитат бы все четыре копыта отдал, чтобы быть на твоем месте.
Я еще раз оглядел приют похоти и разврата, в который неугомонный демон превратил мой чердак.
— Ладно, курлычь, не хочу лишать тебя радостей жизни. Но делай это тихо, а то я прикрою твой маленький пернатый бордель.
Демон демонстративно отвернулся, но спорить не стал. Очевидно, это означало согласие.
Перед сном я вновь навестил Лидию. Точнее, даже частично вместо сна, но тонус организма у меня от этого только повысился. Невольно подумал, что неплохо было бы заглянуть и к рыжей, но это пока, увы, невозможно. В некотором роде бракосочетание я даже жду.
Вообще говоря, баронесса Турчанинова, приехавшая помогать с ремонтом, несколько задержалась. Ей, скорее всего, полагалось уже отчалить и ожидать свадьбы в доме папочки, но не выгонять же ее. Да и у меня создавалось ощущение, что моя невеста приехала скорее к Лидии, чем ко мне.
На следующее утро я первым делом решил найти Игоря. Пока я не уехал, надо на пару придумать еще несколько гениальных идей для нашего печатного дома.
Не обнаружив некроманта в трапезной, я поднялся наверх и постучал в дверь его покоев. Через несколько секунд дверь открылась. Выглядел Игорь, вопреки обыкновению, каким-то вялым и не выспавшимся.
Я оглядел письменный стол, на котором были в беспорядке навалены кипы бумаги, и снова перевел взгляд на кузена.
— Игорь, а у тебя почему глаза красные?
Некромант отчего-то покраснел и быстро передвинулся так, чтобы закрыть спиной стол. Я вытащил один лист из стопки — тот был исписан аккуратным каллиграфическим почерком.
— «Прерывисто дыша, я нащупала рукой его большой…» Ого! Ты заразился от нашего нового креативщика гигантоманией?
Игорь отобрал у меня страницу и запихнул куда-то в ящик, но я нашел на столе другую. Рядом с ней, прикрытая бумажкой, лежала та самая книга про оттенки.
— «Его большой ствол рвался наружу», — зачитал я. — Да что ж все время большой-то! Размер, между прочим, в этом деле не главное. «Его большой агрегат с трудом умещался в штанах». Правильно, я же говорю, мог бы быть и поменьше. Где-то я такое уже читал. Не далее, как позавчера. Ты что, всю ночь книгу переписывал?
— Ничего не всю ночь! — тут же ответил некромант. — Так, выписал пару строк. И вообще, подобная макулатура мне неинтересна.
— А зачем ты вообще взял ее с собой? Я думал, она осталась в гостинице в Оренбурге.
— Мне просто вдруг пришло в голову, что нужно записать некоторые моменты, отражающие культуру твоего мира. Для потомков. Это же, как никак, уникальная возможность узнать о нем чуть больше.
— Я смотрю, ты многое узнал, судя по количеству листов.
Некромант покраснел еще сильнее.
— Мне просто было нечего делать. Слушай, а у тебя еще такие книжки есть?