Наконец, обед закончился, и гости принялись расходиться по комнатам. Игоря и Настасью тут же обступили с поздравлениями. Мимо меня сосредоточенно пронеслась Анна и исчезла куда-то в неизвестном направлении. Князь Долгоруков с братом тоже испарились. Я перебросился парой слов со знакомой графиней, сыграл пару партий в покер и в конце концов обрел временное пристанище в мужской гостиной. Тут на мое плечо незримо опустился Каладрий.
— Узнал что-нибудь? — мысленно спросил я демона.
— Узнал. — Голос Каладрия звучал на редкость довольно.
— Рассказывай. И где, кстати, Долгоруковы? Давно не видно.
— Ушли к себе в комнаты. Тебя обсуждают.
— И все? А я-то думал, дружно умерли от геморроя, — посетовал я. — А чего ты такой радостный-то? О чем они там говорят?
— Говорят, что ты скоро помрешь.
Глава 8
— Зараза! — произнес я, обращаясь не столько к Каладрию, сколько к миру в целом.
— Вот именно. Тебя отравят. Или уже отравили. Они только что в красках обсудили, как ты будешь умирать от яда, — уточнил демон, решив, что я и без этого недостаточно расстроился.
— Да чтоб они тут подавились своими тараканами!
— Живот скрутило? — сочувственно спросил проходящий мимо аристократ.
— Да, — сориентировался я. — Кажется, перепелка под соусом все-таки была лишней.
— Понимаю. Тут недалеко серебряная уборная, попросите слугу, вас проводят.
— Спасибо. — Я не смог удержаться от вопроса. — А есть еще и золотая?
— Да, на третьем этаже. Представляете, там даже унитаз из золота.
Я знал, я знал!
Кольцо Космина на моем пальце во время обеда не подавало признаков жизни. Вряд ли артефакт бракованный, слишком велик талант румына. К тому же, вчера я предусмотрительно проверил перстень на крысином яде. Значит, пока меня еще не отравили. Но собираются, и я был бы не против обсудить этот вопрос поподробнее.
Надо где-нибудь уединиться, чтобы не торчать столбом посреди комнаты. А то, если Каладрий сообщит мне еще какие-нибудь хорошие новости, я могу помянуть не только тараканов. Только где? Можно, конечно, в разрекламированной незнакомцем уборной, но, боюсь, Каладрий тогда обидится.
От размышлений о том, достойна ли серебряная уборная моего присутствия или стоит пойти поискать золотую, меня отвлек знакомый голос. Ко мне, мило улыбаясь, семенила Антонина Шереметьева.
Бабулю нисколько не смущало, что она, строго говоря, входит в мужскую гостиную. Шереметьева была свято уверена, что это при виде нее должны смущаться все вокруг, включая стены.
Не знаю насчет стен, но разговоры утихли, а большинство собравшихся аристократов быстро постарались оказаться от княгини подальше. Причем сделали они это словно бы без помощи ног, просто вокруг Антонины вдруг образовалось пустое пространство.
— Сударыня, вы сегодня без Буси. Стало быть, нашему скромному обществу ничего не грозит? — пошутил я, хотя Антонина и без единорожицы обладала достаточной разрушительной силой.
— Буся заболела, — грустно поведала княгиня. — У девочки несварение желудка.
Я не стал спрашивать, кого сожрало розовое чудовище и как сильно этот кто-то в процессе сопротивлялся.
— А что же вы без своей птички?
Я буквально почувствовал, как у нарезающего над моей головой круги Каладрия зарождается идея устроить бабушке сюрприз, и мысленно рявкнул на него: «Не смей!»
— Тоже заболела. Никак не могу отучить его есть всякую гадость. Не поверите, тащит все подряд: червяков, жуков, какие-то огрызки с помоек. А ведь дома я кормлю его отборным зерном!
На последнем слове я резко шагнул к столу с закусками, дабы передать княгине угощение, и появившийся из пустоты снаряд голубиного помета шлепнулся на ковер. Каладрий, какой ты предсказуемый!
— Какой негодник, — пожурила княгиня демона. — Всыпьте ему пару раз, я Бусю в детстве только так и воспитывала.
За время нашего разговора гостиная магическим образом наполовину опустела. Дворяне вдруг заинтересовались бильярдной, курительной, комнатой для покера и прочими мужскими развлечениями. Те, кому отступать было некуда, изображали бурную деятельность. Кто-то очень внимательно читал книгу (зачем брать книгу на светский прием?), кто-то беседовал, стараясь сесть так, чтобы не встречаться с Антониной взглядами. Какой-то мелкий барон, не нашедший себе другого занятия, старательно поливал стоящий в углу фикус. То, что он делал это из бутыли с вином, ни барона, ни фикус не смущало.
— Пойду проведаю, как там мой непутевый внук, — прощебетала Антонина и засеменила в комнату для покера. Там десять минут назад скрылся княжич Дмитрий, повторной встречи с которым мне счастливо удалось избежать. На мгновение мне показалось, что даже мебель в комнате отодвинулась, когда Антонина проходила мимо.