В деревянном брюхе коня открылась дверца. Унылая Рожа без особого интереса просунул туда голову.
— Ну так как, Ваше Сиятельство, позволите мне побеседовать с Его светлостью? Разумеется, я подожду, пока великий князь освободится.
Несущийся со всех ног солдат избавил Рожу от необходимости придумывать новую отговорку.
— Тревога!!!
Запыхавшийся солдат затормозил перед графом и скороговоркой выпалил:
— Оружейный склад взорвали!
— Что⁈ Как⁈
— Не знаю, Ваше Сиятельство. Похоже, этот чертов Лазарев проник в замок!
— Ваше Сиятельство! — С другой стороны подбежал какой-то мужик в придворных одеждах. — Я зафиксировал портал, Лазарев где-то здесь!
— Какой к черту здесь⁈ — рявкнул граф. — Он только что разнес оружейный склад! Как вы могли допустить такое под самым вашим носом⁈ Князь неясно выразился, что нам нужна магическая защита⁈
— Но мы… — На мага было жалко смотреть.
— Прохлопали взрыв, в теперь утверждаете, что Лазарев якобы здесь? Где, в тех кустах⁈
— Он мог переместиться сюда из арсенала, — сделал жалкую попытку маг.
— Идиоты! В оружейную, быстро! — рявкнул граф. — Посмотрите, что там случилось, может, хоть так от вас будет польза! Я пойду доложу князю.
— Но скульптура, — пискнул ваятель.
— Вы понимаете, что князю сейчас не до вашей скульптуры⁈ Приходите позже, а пока пусть откатят ее куда-нибудь к воротам, чтобы не мешалась.
Унылая Рожа ушел, продолжая извергать ругательства, за ним, словно побитые собачки, потрусили скульптор и Одаренный, отвечающий за магическую защиту замка. Я тронул Мирославу за рукав.
— Вы хотели взять ворота штурмом? Тогда быстрее внутрь!
Внутри деревянного коня хватило места как раз для двух человек.
«Отныне повелю называть меня Виктором-Одиссеем», — пробормотал я, устраиваясь поудобнее. Мирослава что-то недовольно буркнула, когда ее нога на мгновение соприкоснулась с моей. Теснота, что ж поделать.
Через несколько минут послышались шаги и недовольные голоса.
— Опять маемся какой-то дурью. Сил моих уже нет! Вчера ямы копали, теперь это. Арсенал подорвали, а нас услали к, мать ее, деревяшке!
— А ты хочешь попасться графу под горячую руку? — возразил невидимый собеседник. — Слышал, как он всех подряд кроет? Радуйся, что мы здесь, а он там!
— И по кой-черт во время войны скульптуры ваять? — буркнул первый. — Как будто заняться больше нечем.
— Говорят, этот ненормальный сам пришел, — вклинился еще один голос. — Я, мол, великий скульптор, хочу поставить памятник князю. Ну Его Светлость ему не мешал, пусть себе строгает.
— Когда уже на обед отпустят? Благородные-то, небось, уже поели, — посетовал четвертый.
— А тебе лишь бы пожрать! Давай, грузи его на телегу.
Это ж какого размера должна быть телега, чтобы вместить такую бандуру?
Памятник вместе с нами чуть приподнялся, кто-то выругался.
— Нихрена себе он тяжёлый! А говорили: полый, полый.
— Ставь молча на колеса, раньше перевезем, раньше отделаемся.
— Обед бы сейчас…
Шедевр скульптурного искусства снова подняли и куда-то водрузили. Через несколько секунд мы покатились по земле.
— Вы помните, что обещали мне свидание? — шепнул я княжне. — Ставлю горшок золота, что романтической встречи внутри деревянного коня у вас еще не было.
Мирослава фыркнула.
— Не надейтесь, граф, это не считается. Предупреждаю, если позволите себе лишнее — закричу!
— Ну что ж, сами напросились. Тогда, как только выберемся отсюда, вы подарите мне танец!
«Каладрий! — мысленно позвал я. Демон исчез из поля зрения, когда мы решили нанести незапланированный визит в обеденную залу замка, и больше не появлялся. — Ты меня слышишь?»
«Слышу».
«Лети сюда».
«Я занят», — высокомерно бросил демон.
«Чем ты там можешь быть занят?»
«Помогаю тебе, дубина!»
Каладрий и добровольная помощь? Это что-то новенькое!
Телега подпрыгнула, я пребольно ударился рукой.
— Куда катишь, дебил, не видишь, тут камень⁈
— Сам на дорогу смотри, он с твоей стороны!
— А зачем вообще понадобилось его куда-то везти?
— Граф сказал, чтобы Его Светлость, не дай Бог, не увидел. Дюже ему этот памятник не понравился.
— Обед бы…
Я будто бы случайно тронул княжну за руку. Та ткнула меня острым локтем:
— Не забывайтесь!
Наконец, телега остановилась. Я сдавленно ойкнул, когда памятник сгрузили на землю.
— Все, наконец-то дотащили эту бандуру.
— Здесь останемся?