Я сдвинулся, застегнув брюки. Говард что и говорить привлек мое внимание своим заявлением.
— Да, помню. — Как я мог такое забыть? Это и было основополагающей причиной моих амбиций и карьеры. Все свои амбиции и желания сводились к тому, чтобы сделать такую карьеру, которая бы могла мне запросто купить этот дом. Давно уже у меня денег было более чем достаточно, но владельцы этого дома всегда отказывались от моих щедрых предложений на протяжении уже многих лет.
— Ну, я только что получил сообщение, что завтра утром его выставят на продажу.
— Дом Бэдсли? — Спросил я, просто чтобы убедиться, что мы говорим об одном и том же доме.
Я затаил дыхание, ожидая его ответа.
— Да, именно он. Ты хочешь, чтобы я выяснил, сколько за него просят?
Я сильнее сжал телефон.
— Нет. Я хочу, чтобы ты его купил. — Я покупал и продавал недвижимость стоимостью в миллионы фунтов, построив империю стоимостью в миллиарды, но я так и не чувствовал бы себя настолько богатым и успешным без этого дома, я хотел владеть Бэдсли.
— Точно. Хорошо. Есть ли предел цены? — Поинтересовался Говард.
Я готов был заплатить любую цену за это имение. Таким образом я собирался исправить ошибки, совершенные в прошлом, и сделать счастливым единственного человека в мире, о котором переживал и заботился. Чтобы доказать раз и навсегда, что я не был похож на своего отца.
— Нет. Просто заключи сделку. Я рассчитываю подписать бумаги завтра.
— Вам не нужна оценка состояния или…
— Нет. Я хочу стать владельцем этого поместья к концу завтрашнего дня.
Говард молчал, прежде чем ответить:
— Хорошо, все сделаю.
Я закончил разговор, переваривая то, что он мне только что сообщил. Итак, Бэдсли-Хаус наконец-то станет моим, и от этого не мог стереть улыбку с лица.
Я осуществил все свои желания и амбиции.
Я выкуплю дом, в котором родилась моя бабушка, верну в семью.
3.
Дарси
Еще было слишком рано, когда я возвращалась из конюшни, после того, как моя поездка на лошади оказалась такой короткой. Границы поместья Вултон то исчезали, то вырисовывались в дымке тумана. Но я знала, что как только покажется солнце, туман рассеяться. Кругом лужайки были все аккуратно подстрижены. Деревья, идеально подстриженные осенью, теперь оживали и набирали силу весны. Крыша конюшни была заменена, а затопленная паводком подъездная дорога тоже была приведена в надлежащий вид.
И хотя я сама была вся в грязи, но дела в поместье шли неплохо, все было под контролем. И сегодняшним утром у меня вдруг появились совершенно неожиданные новости. Я не могла дождаться, чтобы сообщить их Авроре, чья машина стояла перед домом.
— Привет всем, — крикнула я, ударяя ногой по дубовой двери комнаты для чистки обуви и верхней одежды, висящей на стене слева. Учитывая, что я была единственной, постоянно жившей в Вултон-Холле, я была более, чем уверена, что на стене не должно было висеть по крайней мере меньше трех тысяч пальто. Я и забыла, что члены женской общины сегодня оккупировали кухню. Кажется, они говорили, что собирались варить варенье.
Я улыбнулась гулу возбужденных голосов по другую сторону двери. Мне нравилось, когда дом наполнялся голосами, когда было много народу. С тех пор, как умер мой дедушка, дом казался мне в десять раз больше, и я еще больше скучала по брату, хотя он довольно часто прилетал из Штатов. Я резко ощутила потерю семьи, как будто моя мать бросила нас с Райдером только вчера, а не десятилетия назад.
— Дарси, — женский голос окликнул меня.
— Иду, — ответила я, стараясь снять сапоги для верховой езды. Я как раз собиралась выиграть битву с сапогом на одной ноге, но потеряла равновесие и упала на стену из пальто, а затем окончательно плюхнулась на задницу. Как можно упасть дважды за день? По крайней мере, Логан Стил не был свидетелем этого моего падения, чтобы создать окончательное мнение о моей неуклюжести.
Что за чертовый звук снаружи?
— Дарси?
Я подняла глаза и увидела Аврору, свою лучшую подругу с четырех летнего возраста, качающую головой, пока я барахталась на полу, пытаясь вылезти из-под горы шерсти и твида.
— Чем ты занимаешься?
— О, просто играю в прятки. Поможешь мне встать? — По крайней мере, сапог все же соскользнул у меня с ноги.
— Что за грохот? — Спросила миссис Лонсдейл. Пять женщин из деревни, суетящихся на кухне, стали для меня, словно членами семьи. Они знали меня, пока я носила еще подгузники, и сколько я себя помню, я всю жизнь была рядом с ними, наблюдая, как они пекут хлеб, печенье и т.д., шьют и делятся событиями своей жизни друг с другом.