Наконец, в обществе, несомненно в значительнейшей части благонамеренном и преданном Престолу, обнаруживалось напряженное, тревожное состояние, недостаток энергического отпора преступным проявлениям, граничащий с равнодушием, и заметное отсутствие доверия к представителям правительственной власти.
Вступив при таких условиях в управление краем, я начертал себе план действий, которому неуклонно затем следовал. Основание его заключалось, с одной стороны, в строгом преследовании и карании зла, не только уже совершенного, но и всякого злоумышления, как бы внешние его проявления ни казались ничтожными и как бы далеки они ни были от достижения преднамеренной преступной их цели; с другой же — в искоренении успевшей, к несчастью, развиться у нас нравственной заразы путем таких мер, которые вместе с тем способствовали бы успокоению благонадежных элементов в обществе, и, охраняя законные их интересы, восстановили бы в них ослабевшее доверие к власти. Эту последнюю задачу я считал наиболее существенною частью возложенного на меня поручения и потому, приложив все заботы и уменье к успешному ее осуществлению, смею думать, был в данном случае лишь истолкователем великодушных предначертаний Вашего Императорского Величества.
<...> Я не мог не сознавать, что при существовании описанных выше обстоятельств достоинство власти настоятельно требовало дать ей достаточные и действительные средства для противодействия злоумышленникам. Такие средства, в ряду других мер, заключались в правильно устроенной, хорошо оплаченной и количественно достаточной полиции: уездной, городской, жандармской и сыскной. Только при этих условиях правительственная власть могла наконец из положения почти оборонительного, решительно несовместного с значением администрации, перейти в открытую борьбу со злом, опасность которого преимущественно заключалась в недостаточном противодействии и обнаруживавшейся слабости со стороны правительственного надзора...
...К этим соображениям присоединились еще дошедшие до меня сведения о том, что люди неблагонамеренные, особенно из учащейся молодежи, предполагают воспользоваться каникулярным временем в учебных заведениях для распространения преступных учений в крестьянской среде, чему уже бывали единичные примеры. Желая своевременно предупредить это зло, я 28 апреля вошел к Министру Внутренних Дел с ходатайством об увеличении числа конно-полицейских урядников, назначенных на Харьковскую губернию (108), на еще 40 чел. К такому ходатайству меня побуждали сколько доказанная на практике целесообразность учреждения конно-полицейской стражи, принесшей существенную пользу в деле отражения общественной безопасности, столько же и желание, посредством более правильного и соответственного местным условиям распределения урядников по губернии, установить, по возможности повсеместно, бдительное и неустанное наблюдение за населением, для охранения его, особенно крестьянского сословия, от вторжения лиц ему чуждых, являющихся с преступными целями.
По всеподданнейшему докладу Министром Внутренних Дел, упомянутого выше ходатайства моего, Вашему Императорскому Величеству, в 25 день мая, благоугодно было разрешить ассигновать на этот предмет, из сумм Государственного казначейства в минувшем году 8399 руб. 50 коп.
Одновременно с ходатайством об усилении уездной полиции я вошел в сношение с Главным Начальником 3-го Отделения Собственной Вашего Императорского Величества Канцелярии об увеличении состава Харьковского Губернского Жандармского Управления, назначением 1 офицера и 24 унтер-офицеров.
Генерал-Адъютант Дрентельн, разделяя представленные мною соображения о недостатке жандармских чинов, вошел в сношение с Министром Финансов о возможности ассигнования потребной суммы из Государственного казначейства и предполагал затем проект увеличенного штата жандармских чинов представить на Высочайшее Вашего Императорского Величества утверждение; впредь же до того, временно распорядился о безотлагательном командировании сюда 1 офицера и 24 унтер-офицеров из Ковенской губернии, что и было тогда же исполнено.
Затем особенное внимание обращено было на положение городской полиции в Харькове. Еще до прибытия моего Харьковский Губернатор представил в Министерство Внутренних Дел проект нового штата этой полиции, сущность которого заключалась в усилении личного ее состава и увеличении размера содержания чинам наружной полиции, а также денег на канцелярские расходы...
<...> Действительно, из поступавших на мое рассмотрение дел об оскорблении полицейских чинов нельзя было не убедиться, что полиция в г. Харькове утратила всякое нравственное значение, и для того, чтобы поднять его, я признавал необходимым, особенно на первых порах, с одинаковою строгостью относиться как к частным лицам, оказавшим неуважение представителям власти, так и к полицейским чинам, которые, во многих случаях, своими незаконными поступками и неумелыми приемами подавали населению повод к справедливым нареканиям, неудовольствию и даже противодействию. Чтобы восстановить значение Харьковской полиции, недостаточно было увеличить личный ее состав; надобно было озаботиться привлечением к полицейской слркбе возможно лучших сил. Для этого, однако, безусловно необходимо, чтобы присвоенное полицейским чинам содержание обеспечивало по крайней мере жизненные их потребности; без такого обеспечения полицейская служба, по существу своему тяжелая и ответственная, а при нынешних обстоятельствах к тому же и небезопасная, будет мало привлекательна для людей достойных, которыми необходимо освежить нынешний состав полиции. Твердо убежден, что пока она, количественно и качественно, не будет обладать достаточными средствами, соразмерными с лежащими на ней многосложными обязанностями, до тех пор усилия к водворению порядка не могут быть вполне успешны.
Проект нового штата Харьковской городской полиции, по распоряжению Министра Внутренних Дел, передаваем был на обсуждение местной городской Думы, постановление которой, вместе с заключением Губернатора, представлено вновь в Министерство для дальнейшего направления в установленном порядке. Но ввиду заявления моего о безотлагательной необходимости увеличить состав здешней полиции, по всеподданнейшему докладу Министра Внутренних Дел, по соглашению с Министром Финансов, Вашему Императорскому Величеству, в 15 день июня благоугодно было повелеть ассигновать на этот предмет из сумм Государственного Казначейства в минувшем году 12 тыс. рублей.
В городе Воронеже состав полиции также не соответствовал ни размерам и населенности города, ни той настоятельной необходимости в усилении полицейского надзора, какое требуется в настоящее время. Поэтому в бытность мою там, в минувшем декабре, выслушав доклад Губернатора по означенному, давно возбужденному вопросу, я предложил городскому голове обратить на этот предмет особое внимание Думы, и на следующий же день состоялось единогласное постановление ее об ассигновании из городских средств потребной суммы на усиление личного состава полицейских чинов в том размере, в каком этого требовал Губернатор.
Наряду с заботами об усилении и улучшении органов правительственного надзора, я не упускал из виду обязанности по преследованию виновных в преступных злоумышлениях и нарушениях закона. Общее число дел политического характера, подлежащих моему рассмотрению в период времени с 20 апреля минувшего года по 1 января 1880 года, было 198. Из числа обвиняемых, привлекавшихся по государственным преступлениям, 15 лиц преданы были мною военному суду; из них 6 уже осуждены, об остальных же 9-ти дела судом еще не рассмотрены. За преступления, общими уголовными законами предусмотренные, мною преданы были военному суду 7 лиц; из них 5 осркдены, 1 признан по суду оправданным и об 1-м дело судом еще не рассмотрено.