1880. 21 февраля
«<...> Власть, говорят, должна обратиться к обществу и в нем искать себе опоры. Но к какому обществу? Где эти элементы в интеллигентных сферах нашего общества, на которые могло бы опереться правительство великой державы... Не в салонах ли петербургских? Не в фельетонах ли петербургских газет? Не в науке ли нашей? Где эта наука и где ее плоды? ...Нет надобности обращаться к обществу за поддержкой и пособием. Оно само обратится к правительству на всякую добрую помощь и содействие, лишь бы только правительство должным образом дисциплинировало своих деятелей сверху донизу и искало себе опоры в патриотическом духе и русском мнении».
1880. 20 марта
«<...> Впрочем, лица, которым это правительство держится, быть может, думали, что они угождают России завтрашней, отказывая нынешней России в удовлетворении1. В своей грубой наивности они, быть может, уверены, что власть в России, если не завтра, то послезавтра достанется тому же Гартману или Петру Лаврову2, и что таким образом Франция тут-то и очутится в настоящей дружбе с Россией. Мы так странно ведем свои дела, что такая уверенность могла весьма естественно утвердиться в умах господствующей ныне во Франции партии. Впрочем, не только французские радикалы, но и умы более серьезные начинают сомневаться в прочности нашего нынешнего положения, видя, как нелепа и неопределенна наша правительственная программа, как силен повсюду господствующий у нас обман и как нагло предъявляет свои требования враждебная крамола, с которой правительство борется — не борется, как примыкающая к правительству интеллигенция пасует перед этой крамолой, а законная печать с нею перемигивается.
Сейчас прочли мы интересное сообщение, первоначально появившееся в парижской газете «Уока1ге». Ее лондонский корреспондент рассказывает свой разговор с Гартманом... <который> положительно заявил при этом, будто так называемая у нас диктатура, призванная для борьбы с крамолой, того только и хочет, чтобы даровать нам конституцию»...
1 Речь идет об отказе правительства Франции выдать российским властям народовольца Льва Николаевича Гартмана (1850—1908) — участника покушения на Александра II на Московско-Курской железной дороге. В защиту Гартмана поднялась французская общественность. С протестом против его выдачи выступил Виктор Гюго.
2 Лавров Петр Лавров ич (1823 —1900) — идеолог революционного народничества. В 1870 г. бежал из ссылки за границу, где (в Цюрихе, затем в Лондоне) издавал журнал «Вперед» (1873 —1877).
№ 31
ГОЛОС ИЗ ЭМИГРАЦИИ: «НЕ УСТРАНИВ ПРИЧИН,
НЕ УСТРАНИТЕ И ПОСЛЕДСТВИЙ...»
<...> Манифест этот, хотя и адресован только к «жителям столицы», но говорит во имя интересов всего общества и всей России, — а потому дает даже право всякому члену общества и уроженцу России обращаться к Вам... К сожалению, должен сказать, что ни имя Ваше, ни воззвание никакой программы не заключает. Тут не место говорить ни о Ваших военных подвигах, ни о Вашей борьбе с чумой. Быть может, Вы и обнаружили в Ветлянке качества Геркулеса, очистителя конюшен, но для исполнения задачи, которую Вы себе приписываете, нужно совсем других качеств.
О Вашей теперешней деятельности скорее можно было бы судить по тому, как поступали Вы в должности сатрапии, — особенно, если бы о Вашем поведении там было несколько более известно. Мы впрочем кое-что знаем о ней и по «Народной воле», и по нашим сведениям. Действительно, Вы никого не повесили, подобно Тотлебену и Черткову, и даже, кажется, меньше людей выслали «в места не столь отдаленные», чем сатрап одесский. Но ведь Вам и не пришлось иметь дело ни с одним политическим процессом, в виде киевского дела о вооруженном сопротивлении... В то же время Вы выслали не мало людей из подвластного Вам края, отставили не мало от должности, — и по большей части людей, на которых трудно навести обвинение в прикосновенности к «явно преступным действиям». Вы, очевидно, действовали как инквизитор, а не как человек закона, даже российского. В числе Ваших деяний известны: высылка черниговского земца, принимавшего участие в известном полуконституционном адресе, а также прекращение в Нежине, по темным доносам работы по статистическим описаниям уезда, начатой местным земством... Вы в то же время заискивали дешевой популярности среди недальновидных людей: Вы написали циркуляр о недостатках полицейских, которых в России только ленивый не ругает... Вы приказали сделать какую-то поблажку в выпускных экзаменах курским гимназистам в пику гр. Дм. Толстому. Таково Ваше прошлое. Такова же и Ваша прокламация, в которой разнокалиберные обещания по усам текут, а в рот не попадают. ..
Нет ничего удивительного, если самодержец испортил и допустил испортить даже те реформы свои, которых он искренно желал, — а потом вовсе прекратил всякие реформы и, наконец, начавши прикрывать своею мантиею всякого Трепова и Мезенцева, — дождался до целого ряда покушений.
Не устранив причин, не устраните и последствий того, что Вы называете «преступными действиями, позорящими наше общество», — то устраните в России самодержавие царское с его спутником — произволом чиновников. Только тогда можно будет говорить о каком бы то ни было «дальнейшем преуспеянии отечества». Обдумали ли Вы серьезно то, что Вы писали? Уважаете ли Вы сколько-нибудь то «общество», к которому обращаетесь? Если да, то Вы должны знать, что наименьшее, что Вы должны сделать, это:
1) Отменить не только поставленных после 2 апреля 1879 г. сатрапов со всеми их постановлениями, но и вообще все чрезвычайные меры, принятые с 1863 г., и все особенные суды по политическим делам.
2) Восстановить во всех их правах всех тех, которые пострадали от действий этих сатрапов мер и судов.
3) Уничтожить III отделение со всеми его подобиями и действиями их, вроде административной ссылки, и оградить неприкосновенностью лица, не обвиненные правильным судом.
4) Дать свободу печати и другим способом заявления мнений личных и свободных (сходкам, прошениям).
5) Созвать земский собор хоть в виде делегаций от существующих земств, если уже не «учредительное собрание», избранное поголовною подачею членов, как предлагала «Народная воля».
Имеете ли Вы полномочия и силу на эти меры? Если нет, то зачем же Вы наболтали фраз об успокоении общества, о мирном преуспеянии и т. п. хороших вещах? Зачем Вы написали, что «смотрите на поддержку общества как на главную силу, могущую содействовать власти» ? Какой поддержки хотите Вы, если ни корпорации, ни города, ни земства не имеют никакой свободы ведать свои дела, если их члены поставлены сами под произвол чиновников власти, если не существует никакого общественного учреждения для обсуждения совокупности дел земских, если даже личное теоретическое мнение не свободно...
Итак: если Вы точно понимаете то, что Вы написали в Вашем воззвании, — то, право, несите Вашему августейшему монарху к подписи воззвание о земском соборе, а в ожидании его, указы об амнистии, о неприкосновенности личности без суда, о свободе печати и сходок...
М. драгоманов.
Женева. 4 марта 1880 г.
драгоманов М. Соловья баснями не кормят. Письмо к генералу Аорис-Меликову. Летучая типография «Народной воли». С. 1—5, 8—9.
Драгоманов Михаил Петрович (1841 —1892) — историк, публицист, принадлежал к украинофильской либеральной оппозиции. С конца 1870-х гг. — в эмиграции, имел контакты с народовольцами.