Значение дворянства, как сословия, мало поддерживаемое, постепенно стушевывалось.
Земство, привлекшее сначала лучшие силы местного населения, не могло остаться долго на той же высоте, при отсутствии средств к более широкому исполнению местных задач и при недостатке оживляющей правительственной поддержки.
Городское самоуправление редко где встретило на первых же шагах сочувственное отношение администрации к своим нркдам и правам.
Кроме того, общие потребности населения возрастали, а между тем ценность бумажного рубля упала, ценность продуктов увеличилась, появились новые налоги.
Все возбужденные подобными явлениями неудовольствия и более или менее основательные разочарования, при остановке в движении насущных вопросов, указанных уже Вашим Величеством к разрешению, усиливали с каждым годом число недовольных и уменьшали устойчивость почвы под началами государственного порядка. Параллельно с этим увеличивалась рознь в действиях правительственных учреждений, призванных к охранению порядка, а влияние социальных лжеучений росло.
Народившееся за это время молодое поколение не было уже свидетелем дореформенных неустройств; точка отправления его ожиданий была уже не та, что для прежних поколений, и восприимчивость к впечатлениям от окружающей жизни была сильнее. Необходима была рука твердая, но не жестокая, руководимая не исключительно сухой системою, но и известною долею сердечности, чтобы сдержать наружные проявления горячки учащейся молодежи, чтобы направить из нее полезных и надежных деятелей для будущего. К несчастию, в эту эпоху руководство учебными ведомствами не было сопутствуемо описанными чертами, что тем более прискорбно, что руководящая власть была вооружена новою учебною системою и новыми уставами средних учебных заведений, не имевшими за собою поддержки общественного мнения. Чтобы возбудить эту поддержку, необходима была известная мягкость приемов и форм.
Противоположный способ привел к еще большему раздражению общественного мнения, и масса молодежи, враждебно отнесшаяся к предъявленным к ней требованиям, встретила в семье и в обществе не осуждение, а сочувствие. Молодые люди, перекочевывая из одного учебного заведения в другое и не успевая кончить научной подготовки, не приспособленные к труду и к практической деятельности, стали выбрасываться школою в жизнь и стали искать исхода в деятельности вне закона, пополняя собою ряд последователей социальных учений. Семья и общество, мало знакомые, говоря вообще, с сущностью этих лжеучений и под впечатлением чувств неудовлетворенности общим ходом дел, отнеслись равнодушно к проявлениям крайних теорий. Не находя себе отпора или даже авторитетных порицателей, теории эти, схватываемые без критики и клочками, загнездились в целых кружках и начали проявляться наружу.
Первые подобные проявления были признаны за болезненные наросты, а не за выражение органической болезни, требующей внимательного изучения, и в особенности мер для сокращения ее эпидемических свойств. Сообразно сему и меры были приняты исключительно полицейскою характера: обыски, аресты, административная высылка, военный суд. Исключительно карательные приемы, принятые одиночно и не в связи с мерами положительного свойства, не излечили зла, а народили новую массу недовольных, тем более что при разрозненности и торопливости действий правительственных властей допускались смещение анархических и революционных теорий с простым критическим отношением к той или другой стороне существующею порядка или простым нарушением учащейся молодежью дисциплинарных правил. В этом смешении часто упускались крайние анархисты.
Обращаясь к настоящим ожиданиям русского общества, не смею скрыть пред Вашим Императорским Величеством, что ожидания эти самого разнообразного свойства и основываются, более или менее, на личных воззрениях и заветных желаниях каждого. Здесь встречаются ожидания того или другого частного улучшения или отдельного облегчения; пожелания о возбуждении усиленной правительственной деятельности к исправлению выразившихся опытом недостатков в различных сферах управления и к разрешению намеченных рке Вашим Императорским Величеством важных вопросов; убеждения о необходимости скорейшего возвращения от чрезвычайных мер к законному порядку; мнения о своевременности коренных изменений в центральных органах правительственной власти. За сетованиями о тяжести соляного налога или круговой поруки, об упадке нашего курса и т. п. частных предметах идут серьезные указания на распущенность порядка по разным ведомствам, на деморализацию чиновного люда, на чрезмерное отягчение нашего бюджета. За единогласными жалобами на недостатки нашего духовенства следуют еще более единогласные упреки тому направлению, которое получило учебное ведомство, возбудившее против себя и государственных сановников, и духовенство, и дворянство, и учебное сословие, и земство, и города, одним словом, всех, кроме лично заинтересованных в продолжении существующего направления. Наконец, следуют предположения об образовании народного представительства в формах, заимствованных с Запада, или на началах древнерусских, или, наконец, призывом представителей земства в состав Государственного совета.
Останавливаюсь, прежде всего, на последне-указанных предположениях.
По глубокому моему убеждению, никакое преобразование, в смысле этих предположений, не только не было бы ныне полезно, но, по совершенной своей несовременное™, вредно. Народ о них не думает и не понял бы их. Образованные слои, из которых в том или другом виде явились бы представители, находятся теперь, как мною очерчено выше, в положении неудовлетворенности. Все жалобы, все сетования, все разнообразные желания принесены были бы с собою представителями и предъявлены правительству вместе с критикой на все его действия в такие минуты, когда оно не в состоянии опровергнуть критику указанием на внутреннее благоустройство и относительный порядок в разных частях управления. Самая мера имела бы вид вынужденной обстоятельствами и так была бы понята и внутри государства, и за границею. Совершенно убежден, что если бы подобная мера входила даже, в той или другой форме, в великодушные предначертания Ваши, Всемилостивейший Государь, то ныне она была бы не своевременна661.
Нельзя упускать из виду ту непреложную истину, что опыты в крупных реформах не должны быть допускаемы, так как отнятие раз данных прав влечет за собою крайне опасные последствия. Уверен, что если Россия и переживает теперь тяжелый кризис, то вывести ее из этого кризиса всего доступнее твердой самодержавной воле прирожденного Государя. Но, Государь, по глубокой преданности вам, дерзаю всеподданнейше высказать, что задача эта не может быть исполнена только карательными и полицейскими мерами. Необходимы и такие меропри-яти я, которые доказали бы народу и образованным слоям русского общества, что сердце самодержавного монарха исполнено и ныне теми же чувствами всеобъемлющей любви и благости, какие переполняли его и 25 лет тому назад. Доказать то, что есть, не трудно, но терять времени уже нельзя. Теперь, как после Крымской войны, оставившей Россию в положении, быть может, еще более натянутом, чем ныне, все взоры, все надежды и упования любящей и мыслящей России устремлены на священную особу Вашего Величества. Необходимы, рядом с мерами непоколебимой строгости к злоумышленникам, и меры, которые отняли бы почву из-под вредных лжеучений и укрепили бы ее для законного порядка. Тогда оживленная вновь Россия сумеет побороть те хаотические призраки, какие выставляют в туманной дали лжепророки нового времени. Без этого одни злодеи будут сменять других, оставляя за собою яд для будущих поколений.
При такой общей точке зрения на насущную потребность минуты необходимо, по моему убеждению, для охранения государственного порядка и общественного спокойствия:
1) идти твердо и решительно в деле преследования злоумышленников, но не смешивать с ними людей, виновных лишь в проступках, не имеющих прямого соотношения к социально-революционным проявлениям111;