К таким предметам можно было бы отнести, без неудобств:
1. Определение порядка соглашения земств сопредельных губерний по принятию предохранительных мер против эпидемий и заразительных болезней, к истреблению вредных для хлебов насекомых и т. п. предметов, по коим согласование действий земских учреждений нескольких соседних губерний представлялось бы для успеха мероприятий существенно необходимым.
2. Соображение вопроса о более равномерном распределении продовольственных капиталов по губерниям Империи.
При этом мог бы быть рассмотрен возникавший уже вопрос об установлении порядка взаимной помощи различных местностей Империи, тем более что если даровое уделение части продовольственного капитала одной губернии на нужды другой не может быть допускаемо по точному смыслу закона, то уделение этих капиталов там, где они в избытке, в ссуду под проценты на известное число лет не являлось бы нарушением интересов Правительства или земства.
3. Более точное, чем ныне, определение степени участия земства в попечении о народном образовании. По установившимся воззрениям участие это ограничено заботами земства не только преимущественно в хозяйственном отношении, как это указано в законе, но исключительно в этом отношении. Такое ограничение дает повод к постоянным нареканиям и ходатайствам со стороны земских учреждений.
4. Установление особых сроков для представления Губернаторами, на усмотрение подлежащих Министров, ходатайств земских учреждений.
5. Некоторое расширение прав земства по оказанию пособий сословиям в исполнении сословных потребностей, как, напр., сельским обществам к высылке порочных своих членов и для производства суточных гласным и присяжным заседателям.
6. Ограничение числа лиц, кои могут быть избираемы в гласные установлением воспрещения выбирать волостных старшин, о чем заявлялись рке неоднократно ходатайства со стороны земских учреждений, и всех вообще должностных лиц волостного и сельского управлений, как состоящих в отношении полной подчиненности к полиции. Мера эта была бы вполне согласна с духом и буквою ст. 1852 Положения о земских учреждениях, лишающей всех вообще чинов полиции права быть избранными в гласные...
7. Возвышение значения должности председателей и членов земских управ разъяснением, что право администрации не утверждать по неблагонадежности избранных земством лиц, а равно и удалять их без объяснения причин, не касается собственно этих должностей, тем более что Высочайше утвержденным журналом Особого Совещания, бывшим под председательством Статс-Секретаря графа Валуева, признано было необходимым поставить в зависимость от предварительного согласия Губернатора определение собственно служебных агентов земских учреждений; Высочайше же утвержденное, 19 августа 1879 г., положением Комитета Министеров правило это распространено на всех вообще лиц, занимающих какие-либо постоянные должности на службе земству...
8. Предоставление губернским и уездным земским собраниям права приглашать, чрез посредство своих представителей, в свои заседания (но без права голоса) посторонних лиц, коих присутствие будет признано собранием полезным, подобно тому, как это право предоставлено Городским Думам.
и 9. Установление правила, что председатель и члены земских управ не могут входить в подряды и поставки по предметам земского хозяйства, сообразно существующему по сему предмету правилу в Городском Положении.
Сообщая соображения эти на благоусмотрение Вашего Превосходительства, я бы покорнейше просил Вас, Милостивый Государь, не отказать в уведомлении меня о Вашем заключении по содержанию настоящего отношения.
Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности.
Записка Аорис-Меликова министру внутренних дел А.С. Макову (май 1880 г.) // ГА РФ. Ф. Аорис-Меликова (569), оп. 1, д. 54, л. 1—11 об.
№ 38
ДИКТАТОР И ЦЕСАРЕВИЧ
21 февраля 1880 г.
Аничков дворец
Любезный граф, если Вы не слишком заняты и если Вам будет возможно, прошу Вас очень заехать ко мне сегодня в 81/2 часов вечера, — мне бы хотелось поговорить с Вами.
Александр.
25 февраля 1880 г.
Аничков дворец
Посылаю Вам, любезный граф, письмо, полученное мною от гр. Воронцова-Дашкова, и при нем прокламацию, которую получил один из офицеров л.-гв. Финляндского полка1. В особенности обращаю Ваше внимание на умные действия петербургской полиции.
Александр.
Ваше высочество!
Полковник Теннер мне сегодня принес прилагаемую прокламацию, полученную поручиком Ивановым, одним из офицеров, бывших в гл. карауле 5 февраля. Прокламация получена в прошлую ночь и тотчас же полковником Теннером отнесена градоначальнику. Доношу об этом Вашему высочеству для сведения.
При этом меня поразил рассказ п<олковника> Теннера про массу городовых, собранных в полиции для обыска 250 домов и в числе их какой-то столярной мастерской, в которой собираются господа социалисты.
Ежели посторонний человек, случайно зашедший, мог, вероятно, без особых хлопот, узнать о цели и приблизительном направлении скопища полицейских, то как же социалисту, приставленному к наблюдению за полицией, или даже в ней служащему, подробно не узнать все и вовремя не сообщить?
Душой преданный
И. Воронцов.
27 февраля 1880 г.
Любезный граф, можете ли Вы заехать ко мне сегодня вечером в 9 часов? Если же Вы заняты и Вам нет времени, пожалуйста, не стесняйтесь: я могу назначить другой день. Давно с Вами не виделся и не говорил.
Александр.
3 марша 1880 г.
Аничков дворец
Любезный граф, можете ли Вы заехать ко мне сегодня вечером в 9ч.664, чтобы поговорить?
Вместе с этим посылаю Вам полученную мною просьбу. Из дел III отд., наверно, можно будет узнать, что за личность этот Лопатин и заслуживает ли он внимания?
Александр.
9 марта 1880 г.
Я прочел, любезный Михаил Тариелович, Вашу записку и откровенно Вам скажу, что она меня вполне удовлетворяет2.
Дай Бог, чтобы государь так же отнесся к ней, и тогда можно будет действовать решительнее и с полным спокойствием.
Дай Бог в добрый час!
Цесаревич Александр.
14 марта 1880 г.
Любезный граф, если Вы можете, заезжайте ко мне сегодня, пожалуйста, около 9 ч. вечера.
Мне более не удается быть на Ваших докладах у государя, и я ничего не знаю.
А.
15 марта 1880 г*
Считаю долгом почтительно доложить Вашему императорскому высочеству, что сегодня я ездил к министру двора и ознакомился с запискою, представленною вчера полковником Федоровым3 относительно обязанностей заведывающего дворцом. Записка эта будет доложена завтра графом Адлербергом4 государю императору, и можно надеяться, что она удостоится высочайшего утверждения. По мнению моему, записка составлена, в главных основаниях, толково, хотя и нет сомнения, что потребует впоследствии, как всякое начинание, некоторых изменений или дополнений.
Сегодня же я счел необходимым опросить подробно во дворце дежурного по караулам и других о существующем порядке пропуска во дворец лиц военного и гражданского ведомств. Подробности этого дела, а также личные соображения мои буду иметь честь доложить Вашему высочеству при первом случае.
Генерал-адъютант граф Аорнс-Меликов.
24 марта 1880 г.
Мне так досадно, любезный граф, что не удалось вчера повидаться с Вами. Если вы могли бы заехать сегодня ко мне после заседания комитета министров, до 6 ч. я дома и свободен и буду Вас ждать.
К сожалению, не могу назначить позже, потому что у меня музыкальный вечер.
Александр.