При таких обстоятельствах Ваше Императорское Величество, указом 12 февраля сего года, Высочайше соизволили признать за благо учредить Верховную Распорядительную Комиссию и повелеть мне быть Главным ее Начальником.
Ближайшая цель Комиссии обусловлена выраженным в Высочайшем указе твердым решением Вашего Величества положить предел беспрерывно повторявшимся покушениям дерзких злоумышленников поколебать существующий государственный и общественный строй; главнейшим же к тому средством указано объединение действий всех властей по охранению государственного порядка и общественного спокойствия.
В развитие этого общего руководящего начала, Вашему Императорскому Величеству благоугодно было, непосредственно за открытием Комиссии, Высочайше повелеть: во 1-ых, чтобы все действия чинов III Отделения Собственной Вашего Величества Канцелярии и Корпуса Жандармов по делам о государственных преступлениях были подчинены мне и, во 2-ых, чтобы все Высочайшие Вашего Величества повеления и указания по делам, относящимся до охранения государственного порядка и общественного спокойствия, были испрашиваемы подлежащими Министрами не иначе, как всеподданнейшими моими докладами.
В видах установления единства действий и между подчиненными органами различных ведомств, мною преподан ряд указаний, вырабо-тайных по соглашению с Министром Внутренних Дел и с Высочайшего Вашего Императорского Величества соизволения, для руководства губернской администрации и жандармским чинам по делам, касающимся охранения государственного порядка и общественного спокойствия. С тою же целью устранения вредной разрозненности все сыскные, личные и материальные средства в столице, распределявшиеся до того между двумя учреждениями, действовавшими вне всякой одно от другого зависимости, сосредоточены, по предварительно одобренному Вашим Величеством распоряжению моему, в Секретном Отделении С.-Петербургского Градоначальника.
Для восполнения недостаточности личного состава полицейской стражи в Петербурге и для предоставления полиции возможности иметь действительное наблюдение за столичным населением испрошено Высочайшее соизволение на усиление средств полиции значительным увеличением числа околоточных надзирателей.
С целью устранения замеченной в производстве дел по государственным преступлениям вредной медленности приняты меры к скорейшему их движению и окончанию, для того чтобы виновные понесли безотлагательно заслуженную кару, а невинные не терпели напрасных стеснений. В тех же соображениях Членами Комиссии осмотрены места заключения государственных преступников в С.-Петербурге, а равно политические тюрьмы в Вышнем Волочке, Мценске и Москве.
Мерами этими достигнуто, что общее число производящихся по Империи дел о государственных преступлениях, простиравшееся при открытии Комиссии до 500, уменьшилось до 65-ти. Самый порядок производства предварительных розысков и арестов направлен к успешнейшему обнаружению преступных замыслов, с устранением преследования действий, не имеющих соотношения к социально-революционному движению, и в этом смысле преподаны, с Высочайшего соизволения Вашего Величества, особые указания как столичной полиции, так и всем Генерал-Губернаторам.
Принимая означенные и другие в том же направлении меры, Комиссия имела постоянно в виду, согласно Высочайше одобренным Вашим Величеством предположениям моим, возможное ослабление причин, обусловливающих безучастное отношение общества к восстановлению нарушенного порядка. Для достижения этой, в высшей степени существенной цели, я не упускал ни одного случая к упрочению прирожденных русскому человеку верноподданнических чувств к Вашему Величеству и к усилению доверия общества к правительственным действиям и намерениям восстановить порядок для дальнейшего развития, мирным путем, внутреннего благосостояния России, как нравственного, так и материального. Этим направлением проникнуты все действия Комиссии, и из числа принятых в сем отношении мер позволяю себе упомянуть об испрошенных мною Высочайших Вашего Величества повелениях о порядке помилования приговоренных к смерти государственных преступников не иначе, как в путях Монаршего милосердия, и о пересмотре сведений о всех состоящих под надзором полиции по политическим обвинениям, в том числе о лицах из учащейся молодежи, с целью дарования раскаявшимся облегчения и возможности продолжать прерванное образование.
Кроме того, Комиссиею вырабатываются и отчасти рке окончательно выработаны предположения об изменении порядка производства некоторых, менее важных по существу своему, разрядов дел по государственным преступлениям, а также о правильной организации административной высылки и об устройстве быта этой категории ссыльных, представляющих, по своей возросшей за последнее время численности, один из немаловажных государственных вопросов, решение которого, по мнению моему, не терпит отлагательства.
Я далек от мысли, Государь, что преступная деятельность социально-революционной партии прекратилась, а тем более не смею приписывать исключительно трудам Комиссии обнаруживающиеся в обществе некоторые благоприятные признаки, свидетельствующие о заметном успокоении умов1. Не предаваясь самообольщению, я, напротив, убежден, что вредные для государственного строя проявления социальных учений, существующих в широких размерах в государствах Западной Европы и проникших, хотя в слабейшей степени, но в извращенном виде, и в наше отечество, могут быть парализованы не в короткий срок, а только продолжительным и вполне соответственным условиям данного государства воздействием правительственных и общественных сил.
Такое воздействие в России представляется мне более чем возможным, если не будет упущено благоприятное для этого время. В России более, чем где-либо, возможна твердая и решительная система Правительственных действий, направленных к борьбе с крамолою, отнятием у нее удобной почвы, а общественные силы являют у нас более надежную, чем где-либо, опору для государственного порядка. Но для достижения действительного и прочного успеха такого воздействия необходимо, по моему убеждению, с одной стороны, чтобы Высочайшие указания Державной воли в борьбе с крамолою были приводимы в исполнение таким постоянно действующим органом государственного управления, который объединял бы в себе все Правительственные в сем отношении силы, а с другой, чтобы возникающая в нашем отечестве потребность деятельности общественных сил получила соответствующее государственному порядку направление. При этом, по мнению моему, достижение второй из указанных здесь целей возможно только при правильном разрешении первой из них, которая и составляет насущную административную потребность минуты и предначертана уже соизволением Вашего Императорского Величества в Высочайшем указе, создавшем Верховную Распорядительную Комиссию.
Но Комиссия эта не может быть тем постоянным в государственном строе органом, который имел бы назначением не только создать, но и поддерживать прочное объединение правительственных сил для борьбы с крамолою. Учрежденная ввиду чрезвычайных обстоятельств, Комиссия должна была принять те неотложные, на первую минуту, меры, которые устранили бы ближайшие проявления вредной деятельности социально-революционной партии и успокоили бы встревоженное общество. Она могла наметить тот путь, который представляет наибольшее ручательство в успехе борьбы. Но затем деятельность ее, как и всякой исключительной власти, не должна быть продолжительною; иначе она неминуемо нарушит нормальный ход государственного управления, внесет нежелательное смешение в предметы ведения высших государственных учреждений и вызовет ложное представление как внутри, так и за пределами России, о положении наших дел. Между тем, если Комиссия, лишенная, по временному значению своему, практической возможности принимать на себя в общем порядке управления не только разрешение, но даже возбркдение государственных вопросов, как бы ни казались они ей необходимыми, обратится исключительно к окончательной разработке затронутых ею предметов, то, нет сомнения, что она весьма скоро снизойдет до степени многочисленных у нас во всех ведомствах обыкновенных комиссий и комитетов. Такой исход Верховной Комиссии не только не желателен, но, смею выразиться, просто немыслим с точки зрения государственной пользы.