— …мутировавший местный житель. После введения… кха… простите… мутагена, в течение часа гуманоид превращается вот в такое существо…
— На бывшую жену из анекдота похож, — жизнерадостно заметил Граф, последние минут пятнадцать больше оглаживавший взглядом формы генерала Энистон.
— К-какого еще анекдота? — тихо прорычал Синякин.
— Приходит человек к врачу, — с готовностью начал Граф, — доктор, говорит, мне каждую ночь снится моя бывшая жена, которая гуляет с крокодилом. Представляете, эта холодная бугристая кожа, злобный оскал, маленькие глазки. Да, говорит доктор, жуткое зрелище. Погодите, доктор, говорит человек, я ведь еще крокодила не описал.
Неожиданно для всех хихикнул генерал Ван. Все взглянули в его сторону, но он свой смех никак не прокомментировал.
— Лейтенант Граф! Ты слушаешь или травишь байки и пялишься на коленки?!
Энистон заалела.
— Слушаю, товарищ генерал!
— Повторить последнюю информацию!
— Основная боевая единица критадианского оккупационного корпуса мутировавший местный житель после введения кха простите мутагена, в течение часа гуманоид превращается вот в такое существо.
— Основное оружие критадиан?
— Лучевой излучатель «Беглец», длина восемьсот семьдесят миллиметров, масса четыре килограмма триста грамм, шесть режимов ведения огня, емкость батареи — триста выстрелов в импульсном режиме, пятьдесят — в плазменном режиме, дальность ведения огня…
— Достаточно. Отправляйтесь на аэродром…
— Хоть нож-то дадут? Или опять «добудешь в бою…»
— Пошел вон!
Энистон осторожно подошла сзади к Синякину, мрачно смотревшему в окно на Манхеттен.
— Вы уверены, что ваш супермен справиться?
— Он — справится.
В голосе генерала, по-прежнему недовольном, пряталась гордость за Графа. Как у отца, который гордится своим непутевым отпрыском, пусть на людях и честит того на все корки.
— Почему он лейтенант? Мне казалось, судя по возрасту он должен быть капитаном.
— Он дважды был старшим лейтенантом.
— И?
— А вы не догадываетесь?
Зазвонил мобильный генерала.
— Синякин! Докладывайте! Без парашюта? Бросьте его вслед! Может, попадете по его тупой башке и в ней зародится хоть одна извилина!
Он с ожесточением надавил на экран телефона.
— Ваш лейтенант выпрыгнул без парашюта?
В абсурдность этих слов даже верилось с трудом.
— Выпрыгнул.
— Он… выживет…
— Он даже не особенно заметит это.
Два генерала, русский и американский, помолчали немного.
— Отчего он… такой? Это ваш эксперимент так повлиял?
— Нет. Просто раздолбай, получив сверхспособности, все равно останется раздолбаем. Только со сверхпособностями.
Темный предмет со свистом прочертил небо над Манхеттеном и с грохотом врезался в верхушку одного из зданий. Поднялся клуб пыли.
Двойка критадианских патрульных задрала клыкастые морды вверх. Земляне пытаются бомбить? Проверить или…?
Заквакала рация. Патрульные нехотя развернулись и направились к пострадавшему зданию.
Они вошли в пустое фойе и направились к лифтам. В этот момент в коридоре справа послышались шаги. Абориген?
Патрульные насторожились. Здание уже было очищено. Здесь никого не должно быть: ни местных, ни патрульных.
Открылась дверь, в коридор вышел абориген. Ростом с критадианина, серые штаны, серая рубашка без рукавов с неразборчивым рисунком.
Босиком.
Абориген что-то говорил. Синхронно ожили автопереводчики.
— Представляете, ребята, ботинки не выдержали. Развалились напрочь, можно сказать, разлетелись…
В руках местного ничего не было.
Патрульный «А» квакнул и начал медленно заваливаться на бок. В левой глазнице торчала рукоять ножа.
Но в руках же ничего не было!
Патрульный «О» отвлекся на мертвого напарника на какую-то долю секунды. За это время землянин переместился на десять метров вперед, так что критадианин успел выстрелить в него только один раз, практически в упор.
Не попал.
Абориген буквально исчез из поля зрения, чтобы появится вплотную к патрульному. Последнее, что тот почувствовал — хруст собственной шеи.
Лейтенант Граф бросил на пол оторванную голову ящера. Снял с патрульных оба излучателя и повесил на плечо. Пошевелил пальцами ног.
Ладно, обувь найдем позже.
Или нет.
Какая разница?