Виктор честно попытался вспомнить, что же вчера такое было, но кроме стойкого вкуса лимонной отравы, которую подавали в трактире, он не помнил ничего.
Непонятность ситуации, отягощенная головной болью, начала настораживать. За что же тогда его сюда закинули? Да еще и связав руки, чего не делали во время всех предыдущих заключений.
Ответ не замедлил прийти, в лице плечистого стражника с алебардой в руках. Он залязгал ключами, отпирая замок:
— Вставай, — толкнул он Виктора торцом древка, — Сегодня тебе повезло, тиссемли.
Кривоватая ухмылка откровенно не радовала и заставляла усомниться в постигшем Виктора везении.
— Куда меня? — с трудом встав, спросил он.
— Вперед, — стражник взмахнул оружием.
Вперед так вперед. Полгода бродяжьей жизни сделали из Виктора записного фаталиста.
Они шли извилистыми коридорами, мимо пустых камер, мимо горящих на редких поворотах светильников. Желудок подавал сигналы опасности, но они плохо пробивались сквозь мардианский кишковорот. Наконец, мозг сумел их уловить и идентифицировать.
Пустые камеры… Коридоры без окон… Светильники… Это не городская тюрьма и даже не гильдейская, да и на сельский околоток не похоже. Это — подземная тюрьма дворянского замка. Господи боже, куда это я умудрился вляпаться?
В голове толкнулась было мысль, что он по пьяни оскорбил какого-то дворянчика, но потом эта мысль была отброшена. Нищий бродяга не мог оскорбить дворянина просто по определению, как не может оскорбить уличная шавка: слишком разные уровни.
Они поднялись по ступеням вверх, долго шли каким-то узким извилистым коридором, пока стражник внезапно не остановился у низкой двери и, распахнув ее, не втолкнул Виктора в просторный, по крайней мере, по сравнению с тюремной камерой, зал.
Узкие стрельчатые окна с витражами, в красно-бурых тонах. Возвышение, на котором стоял деревянный трон.
На троне сидел человек.
Вбитые сапогами и кулаками рефлексы сословного общества заработали, выдавая информацию.
Возвышение — на три ладони. Перед ним — герцог.
Трон — самовластный правитель. То есть сейчас Виктор находился в герцогстве, правителем которого был вот этот самый мужчина.
Худой, с острым лицом, похожий на отощавшего ястреба, в черном бархатном камзоле, на груди — массивная золотая цепь. Колючий взгляд странно светлых, почти прозрачных глаз, длинные прямые волосы цвета лежалого снега, то ли седой, то ли такой светлый…
Желудок задергался в панике.
Герцог наклонил голову, внимательно рассматривая стоящего перед ним нищего тиссемли.
— Вчера, — неожиданно произнес герцог, — ты напился. Пьяный тиссемли — не такое уж частое зрелище на моей земле, поэтому за тобой решил проследить один из моих шпионов. Во хмелю ты произнес очень интересные слова…
Неужели все-таки оскорбление? Дворяне — одно, а правитель — совсем другое… Но как можно было оскорбить того, чьего ты и имени-то не знаешь и уж точно до сегодняшнего утра — кстати, а сейчас утро? — не подозревал о его существовании.
— …ты сказал «Вы все глупцы» и заявил «На вашем месте я бы сумел добыть золото даже из дорожной пыли». Мне стало… любопытно… и я приказал привести этого тиссемли ко мне. Так вот, — герцог внимательно посмотрел на собственные ногти, — я приказываю тебе: в течение месяца достать золото из дорожной пыли. Как — мне безразлично. Мне просто хочется посмотреть, как ты это сделаешь. Ровно через месяц ты покажешь мне, как это делается, или умрешь. Можешь идти. Развяжите ему руки.
Стражник аккуратно развязал узлы и смотал веревку. Хотя на запястье левой руки что-то все-таки мешало. Виктор, пытаясь понять, о чем говорит герцог — золото? Из пыли? — машинально потер запястье. Рука наткнулась на браслет.
Прозрачный, как стекло, с мигающим внутри красным огоньком.
Браслет магического обещания.
Раз он надет на руку — значит вчера, в потерявшейся части вечера он, Виктор, сумел как-то пообещать, что сумеет добыть это проклятое золото. И герцог поймал его на слове и заставил надеть этот браслет. Теперь Виктор должен выполнить обещание — герцог должен произнести формулу «Обещание выполнено» — или… Он умрет.
Что за черт?! Браслет магического обещания не надевают на кого попало! Не каждый рыцарь получал его, обычно обходились более простыми и более дешевыми способами заставить выполнить обещанное. Кем надо быть, чтобы надеть его на нищего тиссемли?!