Виктор подобрал одинокую монету — местные жители не знали психологии и искренне полагали, что раз в чаше уже лежит монета, значит, свою можно и приберечь.
— Жители славного Трамаана! Те, кто уже видел удивительное зрелище — возвращайтесь! Те, кто не видел — подходите! Удивительное и необычное зрелище! Слушайте, и не говорите потом, что не слышали…
В первый день господин Ланкатуур, успешно укравший у губернатора и коня и сундук с деньгами и жену прямо из постели, принес Виктору двадцать одну каппи.
На второй день — сорок три.
На третий — пятьдесят девять.
На четвертый день за Виктором пришли.
— Прекратите! — услышал он грубый голос из-за экрана — Все вон! Вон!
Зрители зашумели, но почему-то не накостыляли грубияну и не выкинули его из шатра. Погасив светильник и выглянув, он понял в чем дело: вместе с тремя мужчинами в одеждах разных цветов и знаками гильдейских мастеров на груди, в шатер вломились четыре городских стражника с алебардами.
— Вот вы где, господин фальшивый актер! — обрадовался мастер Гильдии уличных актеров, — Вас уже неоднократно ловили на нарушении порядка, но теперь вы не отвертитесь, теперь-то я добьюсь того, чтобы вас упекли на каторги Южного Арманка!
Лицо Виктора загорелось, запястья зачесались, но он постарался держаться спокойно:
— Простите, уважаемый господин, а в чем вы меня обвиняете?
— Как это в чем?! Нарушение порядка! Не состоя в Гильдии, вы даете представление на улицах!
— Не на улицах, а на рынке. И вообще в шатре.
Сапог мастера взметнул пыль:
— Здесь нет подмостков и нет постоянного помещения. Значит, выступать здесь могут только члены Гильдии.
— Так я и не выступал, — вежливо ответил Виктор. Терять-то уже все равно нечего. Если он не сумеет оправдаться, то остаток жизни проведет в тюрьме. И то, что этот остаток будет длиной ровно до конца месяца — весьма слабое утешение.
Мастер осекся и начал багроветь:
— Всем известно, что вы тут выступаете! Весь рынок об этом знает!
— Скажите, когда вы сюда вошли, вы видели меня выступающим?
— Ты спрятался за эту тряпку!
— Тогда найдите человека, который бы видел меня выступавшим перед зрителями и я признаю свою вину.
Виктор мог не бояться того, что мастер и правда за небольшую сумму найдет такого человека, или же просто подкупит судей. Где-то в другом месте, но не во владениях Каргольда Безумного. Лжесвидетелей и неправедных судей он казнил таким извращенным способом, что никто до сих пор не мог точно ответить, каким именно. Все сходились только на том, что это нечто ужасное.
— Его правда, уважаемый господин, — качнул шлемом стражник, — Он всегда из-за тряпки выступал.
— Значит, — оттер обдумывающего ответ актера другой мастер, высокий худой старик из Гильдии сказителей, — ты рассказывал истории о гнусном воре и обманщике, давным-давно казненном в Ургаане…
Виктор взглянул на черную фигурку господина Ланкатуура, которую держал в руке. Сам лихой господин, казалось, был удивлен такими подробностями собственной биографии.
— Не рассказывал, а показывал, — выскочил вперед мастер марионеточников, — Ваша Гильдия следит за рассказами, а к тем историям, которые показывают, вы никакого отношения не имеете!
— Раз показывал — значит, актер! — опять влез мастер уличных актеров.
— Какой актер?! Что это за актер из-за тряпки?
Мастера вступили в перебранку, не обращая внимания на то, что стражники как-то странно оглядываются, ежатся, хмыкают и, сгорбившись, тихонько выбираются из шатра.
— Актер!
— Сказитель!
— Куклы!
— Куклы!
— Сказитель!
— Актер!
— Куклы!
Виктор спокойно стоял, помахивая господином Ланкатууром. В спор он не встревал, тем более, что к нему и не обращались.
— Куклы! — наконец затоптал в фигуральном смысле своих коллег мастер-марионеточник, — у него куклы, никто спорить не будет?
Палец мастера обвиняющее указал на черную фигурку.
— Раз куклы — значит, он нарушил НАШ порядок и должен заплатить НАМ. Согласны?
Сказитель махнул рукой — на самом деле, сказители могли только рассказывать, не прибегая к гриму, маскам, переодеваниям или иным актерским трюкам, а также не пользуясь куклами любых разновидностей.
Актер заворчал — он все-таки полагал, что Виктор — актер, но не мог это доказать словесно.
— Итак… — марионеточник обвел коллег взглядом и потер ладони, поворачиваясь к Виктору, — значит, вы нарушили наш порядок…