Короткий нарочитый кашель раздался из темного угла, в котором сидел незаметный человек в плаще с надвинутым на глаза глубоким капюшоном.
Мастера дружно оглянулись и окаменели.
Человек встал и неторопливо снял капюшон.
Все дружно поклонились.
— Герцог… — мертвым голосом прошептал актер.
Виктору тоже стало не по себе. Кто его, господина герцога, знает, кроме его собственной шизофрении? Может, он решил, что месяц уже истек?
— Господин герцог! — бросился в ноги тому марионеточник, — Справедливого суда!
— Кто обидел тебя?
— Этот человек. Он нарушил право Гильдии марионеточников…
Герцог Каргольд, не слушая марионеточника, подошел к мастерам. Внимательно посмотрел в глаза сказителю, отчего тот явственно задрожал.
— Этот человек, — сухо произнес герцог, — пользовался подручными средствами. Он — не сказитель.
Следующим взгляд светлых глаз проткнул актера:
— Никто не видел этого человека выступающим. Он — не актер.
Мастер-марионеточник подпрыгнул, вскакивая на ноги. И наткнулся на такой же безмятежный взгляд, нагоняющий дрожь:
— Никто не видел на представлении кукол этого человека. Он — не марионеточник.
— Но… — мастер подавился собственными словами.
Герцог несколько секунд посмотрел на него, но снизошел до объяснения:
— На представлении видели не кукол, а только лишь тени от них. Тени от кукол ваша гильдия не продает.
Герцог был серьезен, но Виктору почему-то казалось, что он смеется в голос.
— Н-но… Но… Гильдии, которая продает тени… Ее нет…
— Почему нет? Теперь есть.
Герцог подошел к Виктору:
— С сегодняшнего дня в моем государстве учреждается Гильдия теней. И, если я не ошибаюсь…
Он оглянулся, но никто не посмел сказать ему об ошибке.
— …здесь находится мастер этой Гильдии.
Остальные мастера оцепенели от появления такого коллеги. Даже Виктор обомлел. Он рассчитывал заработать денег под флагом несуществующей Гильдии, пока остальные будут спорить, к чьей зоне деятельности относится театр теней. Но что герцогу придет в голову узаконить эту Гильдию…
— Таково, — закончил герцог, — мое решение. Я вас не задерживаю.
Через пять секунд после завуалированной фразы «Все вон», в шатре остался только герцог и Виктор.
Каргольд подошел к экрану и качнул носком сапога чашу с пылью и монетами.
— Неплохой способ доставать деньги из пыли, — заключил он, — продавая тени от кукол.
Виктор вспомнил. Здесь была сказка о продаже тени от, кажется яблок, за которую платили звоном от денег. А он сумел получить за тень настоящие деньги. Так вот почему герцог смеялся про себя.
— Сколько ты сумел получить за три дня?
— Сто семнадцать каппи, господин.
Виктор старался питаться на две каппи в день.
— Я думаю, — задумчиво произнес герцог, — к концу месяца ты соберешь достаточно монет, чтобы обменять их на одну золотую. То есть, добудешь золото из пыли…
В миску, взметнув пыль, упала тяжелая монета. Золотой галли.
— Мое желание выполнено.
Браслет желания расстегнулся и упал на землю, погасший и темный.
Через три недели из ворот Трамаана выезжала карета, в которой ехал молодой мастер Гильдии теней. Тиссемли по имени Виктор.
На шее у Виктора, в медальоне, как самый дорогой талисман были спрятаны три монетки. Две медные — найденная в пыли, которая натолкнула его на мысль и первая заработанная с помощью театра теней. И золотая: подарок герцога.
Нет, можно было, разумеется, продолжать выступления, собирая дождь из монет с помощью неунывающего господина Ланкатуура. Слухи о том, как молодой юноша посрамил мастеров трех Гильдий, а также о последовавшем вмешательстве герцога, быстро разнеслись по городу и всем стало интересно: что же за выступления такие дает эта самая Гильдия теней? Так что к концу месяца Виктор сумел собрать не одну, а две золотые монеты. Не считая той, что досталась от Каргольда.
Можно было бы и остаться…
Но любая новинка скоро приестся и поток монет иссякнет. Нужны новые зрители, а для этого нужны гастроли. И второе…
Виктору не хотелось жить рядом с герцогом Каргольдом. Кто его знает, какая великолепная идея придет ему в голову следующей?
К черту, к черту…
Проехав мимо прислонившегося к стене человека в плаще, карета, покачиваясь, выбралась из города. Ей вслед смотрели из темноты глубокого капюшона светлые глаза герцога Каргольда.
Герцог улыбался.
Давно ему не было так весело.