| "In France!" he cried, "the usurper in France! | - Во Франции! - закричал он. - Узурпатор во Франции! |
| Then they did not watch over this man. | Стало быть, за этим человеком не следили? |
| Who knows? they were, perhaps, in league with him." | Или, почем знать, были с ним заодно? |
| "Oh, sire," exclaimed the Duc de Blacas, "M. Dandre is not a man to be accused of treason! | - Сир, - воскликнул герцог Блакас, - такого человека, как барон Дандре, нельзя обвинять в измене! |
| Sire, we have all been blind, and the minister of police has shared the general blindness, that is all." | Ваше величество, все мы были слепы, и министр полиции поддался общему ослеплению, вот и все! |
| "But"-said Villefort, and then suddenly checking himself, he was silent; then he continued, "Your pardon, sire," he said, bowing, "my zeal carried me away. Will your majesty deign to excuse me?" | - Однако... - начал Вильфор, но вдруг осекся, -простите великодушно, ваше величество, - сказал он с поклоном. - Мое усердие увлекло меня; прошу ваше величество простить меня. |
| "Speak, sir, speak boldly," replied Louis. "You alone forewarned us of the evil; now try and aid us with the remedy." | - Говорите, сударь, говорите смело, - сказал король. - Вы один предуведомили нас о несчастье; помогите нам найти средство отразить его. |
| "Sire," said Villefort, "the usurper is detested in the south; and it seems to me that if he ventured into the south, it would be easy to raise Languedoc and Provence against him." | - Ваше величество, узурпатора на юге ненавидят; полагаю, что если он решится идти через юг, то легко будет поднять против него Прованс и Лангедок. |
| "Yes, assuredly," replied the minister; "but he is advancing by Gap and Sisteron." | - Верно, - сказал министр, - но он идет через Гап и Систерон. |
| "Advancing-he is advancing!" said Louis XVIII. "Is he then advancing on Paris?" | - Идет! - прервал король. - Стало быть, он идет на Париж? |
| The minister of police maintained a silence which was equivalent to a complete avowal. | Министр полиции не ответил ничего, что было равносильно признанию. |
| "And Dauphine, sir?" inquired the king, of Villefort. "Do you think it possible to rouse that as well as Provence?" | - А Дофине? - спросил король, обращаясь к Вильфору. - Можно ли, по-вашему, и эту провинцию поднять, как Прованс? |
| "Sire, I am sorry to tell your majesty a cruel fact; but the feeling in Dauphine is quite the reverse of that in Provence or Languedoc. | - Мне горько говорить вашему величеству жестокую правду, но настроение в Дофине много хуже, чем в Провансе и в Лангедоке. |
| The mountaineers are Bonapartists, sire." | Горцы - бонапартисты, ваше величество. |
| "Then," murmured Louis, "he was well informed. And how many men had he with him?" | - Он был хорошо осведомлен, - прошептал король.- А сколько у него войска? |
| "I do not know, sire," answered the minister of police. | - Не знаю, ваше величество, - отвечал министр полиции. |
| "What, you do not know! | - Как не знаете? |
| Have you neglected to obtain information on that point? | Вы забыли справиться об этом? |
| Of course it is of no consequence," he added, with a withering smile. | Правда, это не столь важно, - прибавил король с убийственной улыбкой. |
| "Sire, it was impossible to learn; the despatch simply stated the fact of the landing and the route taken by the usurper." | - Ваше величество, я не мог об этом справиться; депеша сообщает только о высадке узурпатора и о пути, по которому он идет. |
| "And how did this despatch reach you?" inquired the king. | - А как вы получили депешу? - спросил король. |
| The minister bowed his head, and while a deep color overspread his cheeks, he stammered out,- | Министр опустил голову и покраснел, как рак. |
| "By the telegraph, sire."-Louis XVIII. advanced a step, and folded his arms over his chest as Napoleon would have done. | - По телеграфу, ваше величество. Людовик XVIII сделал шаг вперед и скрестил руки на груди, как Наполеон. |
| "So then," he exclaimed, turning pale with anger, "seven conjoined and allied armies overthrew that man. A miracle of heaven replaced me on the throne of my fathers after five-and-twenty years of exile. I have, during those five-and-twenty years, spared no pains to understand the people of France and the interests which were confided to me; and now, when I see the fruition of my wishes almost within reach, the power I hold in my hands bursts, and shatters me to atoms!" | - Итак, - сказал он, побледнев от гнева, - семь союзных армий ниспровергли этого человека; чудом возвратился я на престол моих предков после двадцатипятилетнего изгнания; все эти двадцать пять лет я изучал, обдумывал, узнавал людей и дела той Франции, которая была мне обещана, - и для чего? Для того чтобы в ту минуту, когда я достиг цели моих желаний, сила, которую я держал в руках, разразилась громом и разбила меня! |
| "Sire, it is fatality!" murmured the minister, feeling that the pressure of circumstances, however light a thing to destiny, was too much for any human strength to endure. | - Ваше величество, это рок, - пробормотал министр, чувствуя, что такое бремя, невесомое для судьбы, достаточно, чтобы раздавить человека. |
| "What our enemies say of us is then true. We have learnt nothing, forgotten nothing! | - Стало быть, то, что говорили про нас наши враги, справедливо: мы ничему не научились, ничего не забыли! |
| If I were betrayed as he was, I would console myself; but to be in the midst of persons elevated by myself to places of honor, who ought to watch over me more carefully than over themselves,-for my fortune is theirs-before me they were nothing-after me they will be nothing, and perish miserably from incapacity-ineptitude!
|