| Ali, with considerable animation, made a sign in the affirmative. | - Да, - кивнул Али. |
| "Madame will be tired to-night," continued Monte Cristo, "and will, no doubt, wish to rest. Desire the French attendants not to weary her with questions, but merely to pay their respectful duty and retire. You will also see that the Greek servants hold no communication with those of this country." | - Госпожа будет утомлена сегодня, - продолжал Монте-Кристо, - и, должно быть, сразу захочет лечь; не надо ни о чем с ней разговаривать; служанки-француженки должны только приветствовать свою новую госпожу и удалиться; последи, чтобы служанка-гречанка не общалась с француженками. |
| He bowed. | Али поклонился. |
| Just at that moment voices were heard hailing the concierge. The gate opened, a carriage rolled down the avenue, and stopped at the steps. | Вскоре послышался голос, зовущий привратника; ворота распахнулись, в аллею въехал экипаж и остановился у крыльца. |
| The count hastily descended, presented himself at the already opened carriage door, and held out his hand to a young woman, completely enveloped in a green silk mantle heavily embroidered with gold. | Граф сошел вниз; дверца кареты была уже открыта; он подал руку молодой девушке, закутанной с головы до ног в шелковую зеленую накидку, сплошь расшитую золотом. |
| She raised the hand extended towards her to her lips, and kissed it with a mixture of love and respect. Some few words passed between them in that sonorous language in which Homer makes his gods converse. The young woman spoke with an expression of deep tenderness, while the count replied with an air of gentle gravity. | Девушка взяла протянутую ей руку, любовно и почтительно поцеловала ее и произнесла несколько ласковых слов, на которые граф отвечал с нежной серьезностью на том звучном языке, который старик Г омер вложил в уста своих богов. |
| Preceded by Ali, who carried a rose-colored flambeau in his hand, the new-comer, who was no other than the lovely Greek who had been Monte Cristo's companion in Italy, was conducted to her apartments, while the count retired to the pavilion reserved for himself. | Затем, предшествуемая Али, несшим розовую восковую свечу, девушка - та самая красавица албанка, что была спутницей Монте-Кристо в Италии, - прошла на свою половину, после чего граф удалился к себе. |
| In another hour every light in the house was extinguished, and it might have been thought that all its inmates slept. | В половине первого в доме погасли все огни, и можно было подумать, что все мирно спят. |
| Chapter 46. | VIII. |
| Unlimited Credit. | Неограниченный кредит |
| About two o'clock the following day a calash, drawn by a pair of magnificent English horses, stopped at the door of Monte Cristo and a person, dressed in a blue coat, with buttons of a similar color, a white waistcoat, over which was displayed a massive gold chain, brown trousers, and a quantity of black hair descending so low over his eyebrows as to leave it doubtful whether it were not artificial so little did its jetty glossiness assimilate with the deep wrinkles stamped on his features-a person, in a word, who, although evidently past fifty, desired to be taken for not more than forty, bent forwards from the carriage door, on the panels of which were emblazoned the armorial bearings of a baron, and directed his groom to inquire at the porter's lodge whether the Count of Monte Cristo resided there, and if he were within. | На следующий день, около двух часов пополудни, экипаж, запряженный парой великолепных английских лошадей, остановился у ворот Монте-Кристо. Мужчина в синем фраке с шелковыми пуговицами того же цвета, в белом жилете, пересеченном огромной золотой цепью, и в панталонах орехового цвета, с волосами, настолько черными и так низко спускающимися на лоб, что легко было усомниться в их естественности, тем более что они мало соответствовали глубоким надбровным морщинам, которых они никак не могли скрыть, -словом, мужчина лет пятидесяти пяти, но желавший казаться сорокалетним, выглянул из окна кареты, на дверцах которой была изображена баронская корона, и послал грума спросить у привратника, дома ли граф Монте-Кристо. |
| While waiting, the occupant of the carriage surveyed the house, the garden as far as he could distinguish it, and the livery of servants who passed to and fro, with an attention so close as to be somewhat impertinent. | В ожидании ответа этот человек с любопытством, граничившим с неделикатностью, рассматривал дом, доступную взорам часть сада и ливрею слуг, мелькавших за оградой. |
| His glance was keen but showed cunning rather than intelligence; his lips were straight, and so thin that, as they closed, they were drawn in over the teeth; his cheek-bones were broad and projecting, a never-failing proof of audacity and craftiness; while the flatness of his forehead, and the enlargement of the back of his skull, which rose much higher than his large and coarsely shaped ears, combined to form a physiognomy anything but prepossessing, save in the eyes of such as considered that the owner of so splendid an equipage must needs be all that was admirable and enviable, more especially when they gazed on the enormous diamond that glittered in his shirt, and the red ribbon that depended from his button-hole. | Глаза у него были живые, но скорее хитрые, чем умные. Губы были так тонки, что вместо того, чтобы выдаваться вперед, они западали внутрь; наконец, его широкие и сильно выдающиеся скулы - верный признак коварства, низкий лоб, выпуклый затылок, огромные, отнюдь не аристократические уши заставили бы всякого физиономиста назвать почти отталкивающим характер этого человека, производившего на непосвященных немалое впечатление своим великолепным выездом, огромным бриллиантом, вдетым вместо запонки в манишку, и красной орденской лентой, тянувшейся от одной петлицы до другой.
|