| M. Noirtier had just sent for him, and he was in such haste to know the reason of his doing so that he had not stopped to take a cab, placing infinitely more dependence on his own two legs than on the four legs of a cab-horse. He had therefore set off at a furious rate from the Rue Meslay, and was hastening with rapid strides in the direction of the Faubourg Saint-Honore. | Старик Нуартье только что прислал за ним, и он так спешил узнать причину этого приглашения, что даже не взял кабриолета, надеясь больше на собственные ноги, чем на ноги наемной клячи; он почти бегом пустился в предместье Сент-Оноре. |
| Morrel advanced with a firm, manly tread, and poor Barrois followed him as he best might. | Моррель шел гимнастическим шагом, и бедный Барруа едва поспевал за ним. |
| Morrel was only thirty-one, Barrois was sixty years of age; Morrel was deeply in love, and Barrois was dying with heat and exertion. | Моррелю был тридцать один год, Барруа -шестьдесят; Моррель был упоен любовью, Барруа страдал от жажды и жары. |
| These two men, thus opposed in age and interests, resembled two parts of a triangle, presenting the extremes of separation, yet nevertheless possessing their point of union. | Эти два человека, столь далекие по интересам и по возрасту, походили на две стороны треугольника: разделенные основанием, они сходились у вершины. |
| This point of union was Noirtier, and it was he who had just sent for Morrel, with the request that the latter would lose no time in coming to him--a command which Morrel obeyed to the letter, to the great discomfiture of Barrois. | Вершиной этой был Нуартье, пославший за Моррелем и наказавший ему поспешить, что Моррель и исполнял в точности, к немалому отчаянию Барруа. |
| On arriving at the house, Morrel was not even out of breath, for love lends wings to our desires; but Barrois, who had long forgotten what it was to love, was sorely fatigued by the expedition he had been constrained to use. | Прибыв на место, Моррель даже не запыхался: любовь окрыляет, но Барруа, уже давно забывший о любви, был весь в поту. |
| The old servant introduced Morrel by a private entrance, closed the door of the study, and soon the rustling of a dress announced the arrival of Valentine. | Старый слуга ввел Морреля через известный нам отдельный ход, запер дверь кабинета, и немного погодя шелест платья возвестил о приходе Валентины. |
| She looked marvellously beautiful in her deep mourning dress, and Morrel experienced such intense delight in gazing upon her that he felt as if he could almost have dispensed with the conversation of her grandfather. But the easy-chair of the old man was heard rolling along the floor, and he soon made his appearance in the room. | В трауре Валентина была необыкновенно хороша. Моррелю казалось, что он грезит наяву, и он готов был отказаться от беседы с Нуартье; но вскоре послышался шум кресла, катящегося по паркету, и появился старик. |
| Noirtier acknowledged by a look of extreme kindness and benevolence the thanks which Morrel lavished on him for his timely intervention on behalf of Valentine and himself--an intervention which had saved them from despair. | Нуартье приветливо слушал Морреля, который благодарил его за чудесное вмешательство, спасшее его и Валентину от отчаяния. |
| Morrel then cast on the invalid an interrogative look as to the new favor which he designed to bestow on him. Valentine was sitting at a little distance from them, timidly awaiting the moment when she should be obliged to speak. | Потом вопрошающий взгляд Морреля обратился на Валентину, которая сидела поодаль и робко ожидала минуты, когда она будет вынуждена заговорить. |
| Noirtier fixed his eyes on her. | Нуартье, в свою очередь, взглянул на нее. |
| "Am I to say what you told me?" asked Valentine. | - Я должна сказать то, что вы мне поручили? -спросила она. |
| Noirtier made a sign that she was to do so. | - Да, - ответил Нуартье. |
| "Monsieur Morrel," said Valentine to the young man, who was regarding her with the most intense interest, "my grandfather, M. Noirtier, had a thousand things to say, which he told me three days ago; and now, he has sent for you, that I may repeat them to you. | - Господин Моррель, - сказала тогда Валентина, обращаясь к Максимилиану, пожиравшему ее глазами, - за эти три дня дедушка сказал мне многое из того, что он хотел сообщить вам. Сегодня он послал за вами, чтобы я это вам пересказала. |
| I will repeat them, then; and since he has chosen me as his interpreter, I will be faithful to the trust, and will not alter a word of his intentions." | Он выбрал меня своей переводчицей, и я вам все повторю слово в слово. |
| "Oh, I am listening with the greatest impatience," replied the young man; "speak, I beg of you." | - Я жду с нетерпением, мадемуазель, - отвечал Моррель, - говорите, прошу вас. |
| Valentine cast down her eyes; this was a good omen for Morrel, for he knew that nothing but happiness could have the power of thus overcoming Valentine. | Валентина опустила глаза; это показалось Моррелю хорошим предзнаменованием: Валентина проявляла слабость только в минуты счастья.
|