| He was on the point of sending the letter to the commissary of police, notwithstanding the advice of his anonymous friend, or perhaps because of that advice, when suddenly the idea occurred to him that it might be some personal enemy, whom he alone should recognize and over whom, if such were the case, he alone would gain any advantage, as Fiesco [*] had done over the Moor who would have killed him. | Он уже собирался отослать письмо полицейскому комиссару, невзирая на предупреждение, а может быть, именно благодаря предупреждению своего анонимного доброжелателя, как вдруг у него мелькнула мысль: не встретится ли он действительно с каким-нибудь личным своим врагом, которого только он и может узнать и который в случае необходимости только ему одному и может на что-нибудь пригодиться, как случилось с Фиеско и тем мавром, который хотел его убить. |
| We know the Count's vigorous and daring mind, denying anything to be impossible, with that energy which marks the great man. | Мы знаем графа; поэтому нам нечего говорить о том, что это был человек отважный и сильный духом, бравшийся за невозможное с той энергией, которая отличает людей высшего порядка. |
| From his past life, from his resolution to shrink from nothing, the count had acquired an inconceivable relish for the contests in which he had engaged, sometimes against nature, that is to say, against God, and sometimes against the world, that is, against the devil. * The Genoese conspirator. | Вся его жизнь, принятое и неуклонно выполняемое им решение ни перед чем не отступать научили графа черпать неизведанные наслаждения в его битвах против природы, которая есть бог, и против мира, который можно было бы назвать дьяволом. |
| "They do not want my papers," said Monte Cristo, "they want to kill me; they are no robbers, but assassins. | - Они вряд ли собираются красть у меня документы, - сказал Монте-Кристо, - они хотят убить меня; это не воры, это убийцы. |
| I will not allow the prefect of police to interfere with my private affairs. | Я вовсе не желаю, чтобы господин префект полиции вмешивался в мои личные дела. |
| I am rich enough, forsooth, to distribute his authority on this occasion." | Я, право, достаточно богат, чтобы не отягощать бюджет префектуры. |
| The count recalled Baptistin, who had left the room after delivering the letter. | Граф позвал Батистена, который, подав письмо, вышел из комнаты. |
| "Return to Paris," said he; "assemble the servants who remain there. | - Немедленно возвращайтесь в Париж, - сказал он,- и привезите сюда всех оставшихся слуг. |
| I want all my household at Auteuil." | Они все понадобятся мне здесь. |
| "But will no one remain in the house, my lord?" asked Baptistin. | - Так в доме никого не останется, господин граф?- спросил Батистен. |
| "Yes, the porter." | - Нет, останется привратник. |
| "My lord will remember that the lodge is at a distance from the house." | - Может быть, господин граф примет во внимание, что от привратницкой до дома довольно далеко. |
| "Well?" | - Ну и что же? |
| "The house might be stripped without his hearing the least noise." | - Могут ведь обокрасть весь дом, и он ничего не услышит. |
| "By whom?" | - Кто может обокрасть? |
| "By thieves." | - Воры. |
| "You are a fool, M. Baptistin. | - Вы осел, сударь. |
| Thieves might strip the house--it would annoy me less than to be disobeyed." | Я предпочитаю, чтобы воры разграбили весь дом, чем терпеть недостаток в прислуге. |
| Baptistin bowed. | Батистен поклонился. |
| "You understand me?" said the count. "Bring your comrades here, one and all; but let everything remain as usual, only close the shutters of the ground floor." | - Вы понимаете, - сказал граф, - привезите сюда всех, до единого, но чтобы в доме все осталось, как обычно, вы только закроете ставни нижнего этажа, вот и все. |
| "And those of the second floor?" | - А во втором этаже? |
| "You know they are never closed. | - Вы же знаете, что их никогда не закрывают. |
| Go!" | Ступайте. |
| The count signified his intention of dining alone, and that no one but Ali should attend him. | Граф велел сказать, что он пообедает один и что прислуживать ему будет Али. |
| Having dined with his usual tranquillity and moderation, the count, making a signal to Ali to follow him, went out by the side-gate and on reaching the Bois de Boulogne turned, apparently without design towards Paris and at twilight; found himself opposite his house in the Champs-Elysees. | Он пообедал с обычной умеренностью, а после обеда, приказав Али следовать за собой, вышел через калитку, дошел, как бы прогуливаясь, до Булонского леса, повернул, словно непредумышленно, в сторону Парижа и уже в сумерках очутился напротив своего дома на Елисейских полях.
|