| "Did you see all that?" | - Так вы все это видели? |
| "Remember my words: | - Вспомни мои слова: |
| 'If you return home safely, I shall believe God has forgiven you, and I will forgive you also.'" | "Если ты вернешься домой цел и невредим, я буду считать, что господь простил тебя, и я тоже тебя прощу". |
| "And you did not warn me!" cried Caderousse, raising himself on his elbows. "You knew I should be killed on leaving this house, and did not warn me!" | - И вы не предупредили меня? - воскликнул Кадрусс, пытаясь приподняться на локте. - Вы знали, что он меня убьет, как только я выйду отсюда, и вы меня не предупредили? |
| "No; for I saw God's justice placed in the hands of Benedetto, and should have thought it sacrilege to oppose the designs of providence." | - Нет, потому что в руке Бенедетто я видел божье правосудие, и я считал кощунством противиться воле провидения. |
| "God's justice! | - Божье правосудие! |
| Speak not of it, reverend sir. | Не говорите мне о нем, господин аббат. |
| If God were just, you know how many would be punished who now escape." | Вы лучше всех знаете, что, если бы оно существовало, некоторые люди были бы наказаны. |
| "Patience," said the abbe, in a tone which made the dying man shudder; "have patience!" | - Терпение, - сказал аббат голосом, от которого умирающий затрепетал, - терпение! |
| Caderousse looked at him with amazement. | Кадрусс, пораженный, взглянул на графа. |
| "Besides," said the abbe, "God is merciful to all, as he has been to you; he is first a father, then a judge." | - К тому же, - сказал аббат, - господь милостив ко всем, он был милостив и к тебе. Он раньше всего отец, а затем уже судия. |
| "Do you then believe in God?" said Caderousse. | - Так вы верите в бога? - сказал Кадрусс. |
| "Had I been so unhappy as not to believe in him until now," said Monte Cristo, "I must believe on seeing you." | - Если бы я имел несчастье не верить в него до сих пор, - сказал Монте-Кристо, - то я поверил бы теперь, глядя на тебя. |
| Caderousse raised his clinched hands towards heaven. | Кадрусс поднял к небу сжатые кулаки. |
| "Listen," said the abbe, extending his hand over the wounded man, as if to command him to believe; "this is what the God in whom, on your death-bed, you refuse to believe, has done for you--he gave you health, strength, regular employment, even friends--a life, in fact, which a man might enjoy with a calm conscience. | - Слушай, - сказал аббат, простирая руку над раненым, словно повелевая ему верить, - вот что сделал для тебя бог, которого ты отвергаешь в твой смертный час: он дал тебе здоровье, силы, обеспеченный труд, даже друзей - словом, такую жизнь, которая удовлетворила бы всякого человека со спокойной совестью и естественными желаниями. |
| Instead of improving these gifts, rarely granted so abundantly, this has been your course--you have given yourself up to sloth and drunkenness, and in a fit of intoxication have ruined your best friend." | Что сделал ты, вместо того чтобы воспользоваться этими дарами, которые бог столь редко посылает с такой щедростью? Ты погряз в лености и пьянстве и, пьяный, предал одного из своих лучших друзей. |
| "Help!" cried Caderousse; "I require a surgeon, not a priest; perhaps I am not mortally wounded--I may not die; perhaps they can yet save my life." | - Помогите! - закричал Кадрусс. - Мне нужен не священник, а доктор; быть может, мои раны не смертельны, я не умру, меня можно спасти! |
| "Your wounds are so far mortal that, without the three drops I gave you, you would now be dead. | - Ты ранен смертельно, и не дай я тебе этой жидкости, ты был бы уже мертв. |
| Listen, then." | Слушай же! |
| "Ah," murmured Caderousse, "what a strange priest you are; you drive the dying to despair, instead of consoling them." | - Странный вы священник! - прошептал Кадрусс. -Вместо того чтобы утешать умирающих, вы лишаете их последней надежды! |
| "Listen," continued the abbe. "When you had betrayed your friend God began not to strike, but to warn you. Poverty overtook you. | - Слушай, - продолжал аббат, - когда ты предал своего друга, бог, еще не карая, предостерег тебя: ты впал в нищету, ты познал голод. |
| You had already passed half your life in coveting that which you might have honorably acquired; and already you contemplated crime under the excuse of want, when God worked a miracle in your behalf, sending you, by my hands, a fortune-brilliant, indeed, for you, who had never possessed any. | Половину той жизни, которую ты мог посвятить приобретению земных благ, ты предавался зависти. Уже тогда ты думал о преступлении, оправдывал себя в собственных глазах нуждою. Г осподь явил тебе чудо, из моих рук даровал тебе в твоей нищете богатство, несметное для такого бедняка, как ты. |
| But this unexpected, unhoped-for, unheard-of fortune sufficed you no longer when you once possessed it; you wished to double it, and how?--by a murder! | Но это богатство, нежданное, негаданное, неслыханное, кажется тебе уже недостаточным, как только оно у тебя в руках; тебе хочется удвоить его. Каким же способом? Убийством. |
| You succeeded, and then God snatched it from you, and brought you to justice." | Ты удвоил его, и господь отнял его у тебя и поставил тебя перед судом людей. |
| "It was not I who wished to kill the Jew," said Caderousse; "it was La Carconte." | - Это не я, - сказал Кадрусс, - не я хотел убить еврея, это Карконта. |