Согласно этому военному плану, рота гвардейцев капитана Анри Бельгарда должна была окружить британское посольство и никого туда не впускать и никого оттуда не выпускать. На территории же посольства должны были действовать пять моих драгунов и пятнадцать сорвиголов капитана Бельгарда. Тут у нас возник небольшой спор из того, что мы никак не могли решить. Кто именно из нас будет командовать гвардейцами вне стен посольства и внутри самого британского посольства. Оказалось, что все мы трое имели абсолютно равные права на любое командование. Начали подумывать о том, как было бы наиболее разумным решить эту небольшую проблему. Следует сказать, что нам всем троим очень понравилась идея мушкетера де Сен-Мара, провести небольшой блицтурнир на шпагах, победитель которого возглавил бы штурмовой отряд в стенах посольства.
К этому времени гостиная была забита народом, там был и Бунга-Бунга, маркиз де Юксель, Антуан де Монморанси, барон фон Руге. Не было только Филиппа II герцога Орлеанского, но и он прислал своего военного наблюдателя, который совал нос во все наши секретные дела. Я еще тогда удивился тому, что никак не мог найти демона Марбаса, мне на глаза все время попадался граф де Тессе со своей мадам де Ментенон, с которой он жался по углам и там целовал ее ушки. Одним словом, каждый присутствующий в гостиной француз лез в наши дела со своим советом или консультациями.
Пани Яна ахнула на всю гостиную, когда перешагнула ее порог и увидела, что это помещение до упора забито каким-то не очень ей знакомым народом.
Она решительно ступила в центр гостиной и тут же вызвала драгун капрала Яхроменко, который на время отсутствия заменил вахмистра Епифаненко. Он еще не знал, но я-то хорошо знал о том, что вахмистр Епифаненко уже никогда не вернется из служебной командировки. Ему теперь до конца жизни придется оставаться французом, графом Роже-Рене де Фуа, он станет богатейшим аристократом Франции, со временем умрет в Париже, а его семья во времена революции бежит из Парижа в Америку. Яна приказала капралу Яхроменко арестовать и посадить под крепкий запор всю эту толпу постороннего, по ее мнению, народа. А затем гневным взглядом осмотрела присутствовавших в гостиной людей и заявила о том, что сама решит, без всяких там глупых дуэлей, кто и где во время штурма посольства будет командовать.
Но я проявил характер, первым же делом отменил ее приказ об аресте присутствующих, заявив, что доверяю всем своим друзьям и товарищам.
Мадам де Ментенон чему-то всплакнула в своем углу, а затем радостно захлопала в ладоши! Граф Тессе ни на шаг не отходил от этой мадам.
Британские ищейки, низшие клерки посольства Великобритании и агенты Сикрет Интеллидженс сервис, наводнили Париж и уже сегодня рыскали по парижским улицам в поисках дополнительной информации или свидетелей, что-либо слышавших о готовящемся нападении на британское посольство.
Такое нападение, которое мы замыслили, на иностранные посольства еще не случалось в истории мировой дипломатии. Происходили, конечно, случаи нападений на посольства и притом неоднократные, когда возмущенные чем-либо, чаще всего ценами на иностранные товары, народные толпы громили иностранцев, их торговые лавки, представительства и посольства! Но народные погромы носили неорганизованный и случайный характер. Они явно организовывались и использовались для того, чтобы народ какого-нибудь государства излил бы свой справедливый гнев на иностранцах, оставляя собственных правителей в покое и у власти!
Наши же военные планы предусматривали, чтобы за день до нападения на британское посольство слухи о возможном нападении достигли бы ушей британских дипломатов. Нам хотелось бы, чтобы во время нападения в британском посольстве было бы как можно меньше людей! Но британские дипломаты оказались настолько самоуверенными людьми, которые из-за всесилия своей владычицы морей, этим слухам не поверили. Правда, они, на всякий случай, разослали по всему Парижу своих шпионов и лазутчиков для выяснения достоверности таких слухов.
Неудивительным оказалось и то, что множество британских шпионов и лазутчиков начали вертеться у ворот моего особняка. Видимо, посол Джон Далримпл довольно-таки всерьез принимал мое бренное существование и антибританский настрой. Переговорив по этому поводу с капралом Яхроменко и мажордомом Бунга-Бунга, я приказал, начать скрытую операцию по отлову британских разведчиков, их допросам и заточения в помывочную комнату. К стыду своему только сейчас выяснилось, что других помещений, где можно было содержать арестованных, в моем особняке не оказалось.