Мне все-таки удалось, чтобы этой польской язве заткнуть рот, шевельнуть своими пальцами и на нас тотчас же появилась одежда. Только Бунга-Бунга почувствовал себя очень стеснительно в этой национальной русской одежде, в ярко красной косоворотке, холщовых портах и желтых юфтевых сапогах. Но мне было все равно и я не собирался у всяких там лягушатников идти на поводу, подбирая для них модный фасон одежды. Я поднялся на ноги, далеко кругом обошел Яну, и отправился в дальний угол двора. Там находился пустой сарай, который можно было бы использовать для создания своих новых покоев. А вслед мне Яна говорила о том, что она может немного потесниться и уступить мне краюшек своей постели.
Но я уже принял решения и ничто меня не могло остановить. Услышав за спиной тяжелое пыхтение и жалобное постанывание, я обернулся и увидел едва ковыляющего за мной Бунга-Бунга. Тут из дверей помывочной комнаты вырвалось большое облако жаркого пара с едким запахом русского кваса, послышался громкий хохот русских солдат и их выкрики:
— Давай, Иван, наяривай! Еще кваску поддай! А то что-то холодновато стало!
Я понял, что три месяца жизни во французском Париже, меня сильно испортили, я не смог и тридцати минут провести в простой русской бане! Но в глубинах моей души еще теплилась надежда на то, что со временем и с частыми тренировками с моими русскими молодцами мне удастся вернуть обратно эту неотъемлемую потребность и способность истинного русского человека. Сарай встретил меня пустотой, грязью и тишиной, я почувствовал как снова становлюсь уверенным в себе человеком. Снова скрипнула дверь сарая и рядом со мной плюхнулся на лавку Бунга-Бунга, мы снова были с ним вместе. Я поднял руки над головой и совсем уже собрался начать колдовать, как снова проскрипела дверь сарая и тут же послышался уверенный голосок красивой панночки Яны:
— Вы, что, решили здесь, спрятаться от меня?
Но Бунга-Бунга поднес палец ко рту, мол, помолчи немного, язва, и подбородком кивнул в мою сторону.
Я опустил руки вниз, сразу же началось волшебное преображение сарая-лачуги во дворец принца. Наверное, впервые в жизни Яне пришлось так долго молчать и наблюдать одновременно за движением моих рук, ног и головы, а так же за происходящими метаморфозами с этим грязным подсобным помещением. Когда я прекратил дергаться, то эта полячка как-то странно посмотрела на меня, а затем пальцем правой руки повертела у виска своей красивой головы и произнесла:
— Ну, и дурак же ты, Ванька, столько сил потратил на то, чтобы построить себе новое жилище. Все равно придет другая женщина и отберет его у тебя! А мы же могли жить в согласии и любви, детей растить! Все же ты, дурак, своими выходками мне жизнь испортил!
В момент наивысшего напряжения своих магических сил, я вдруг вспомнил капитана де ла Рунге и его взгляд, брошенный в мою сторону, когда он в Гамбурге входил в харчевню.
Тогда на меня смотрел хорошо мне знакомый, по фотороботу, разумеется, некий Йоахим фон Руге, обер-гофмаршал и тайный советник прусского короля Вильгельма I, который одновременно стоял во главе политической разведки Пруссии. Из чего можно смело утверждать, что Пруссия желает упрочению связей Московии с Францией и сама желает примазаться к этому союзу, чтобы за малую плату войти в триумвират великих государств Европы. Вот почему капитан де ла Рунге отказался от роли простого исполнителя чужих приказов, а в уставной капитал нашей торговой компании внес свою акционерскую долю. Правда, по моему мнению, она была несколько маловато, немцы всегда были и остаются прижимистыми людьми, хотят за просто так, на чужом горбу в рай въехать! Ну, а что касается договора о дружбе, то это мы посмотрим, как фишка ляжет!
Глава 12
Сарай-чертог получился монументальным дворцовым строением. Там имелось все то, что у меня было в хозяйских покоях особняка, сегодня нагло оккупированных полячкой Яной.
Да, между прочим, мне удалось-таки выяснить, как зовут ту кроху, которую я случайно встретил на лестнице в помывочную комнату и в нее влюбился с первого взгляда, а так же узнал, где она работает. Прежде всего, эта девчонка была круглой сиротой, когда родители умерли от чахотки в деревне, то она перебралась на поденную работу в Париж. К нам на работу, а сейчас она работала младшим помощником повара на кухне, ее пристроил дядюшка Густав, о котором я уже начал было забывать. Имя же девчонки было Николь, очень красивое имя! Оно мне очень понравилось, я часто произносил его на разные лады и делал ударения на различных слогах, проверяя, как оно звучит и по-русски, и по-французски, а потом чувствовал, что он мне и так и так нравится.