— А я и не предполагала, что два мужика производителя могут симпатизировать женщине, обсуждать ее долю и судьбу в такой сочувствующей манере. Ведь, обычно они для начала бедную женщину затаскивают в постель, пользуются ею, а уж потом интересуются тем, любит ли она его или не любит. Французы выдумали слово «любовь» для того, чтобы объяснять необъяснимые браки, когда ненавидящие друг друга мужчина и женщина живут вместе и даже рожают детей. Все это они, якобы, делают по любви друг к другу, но, постарев и поняв, что жизнь прошла без толку, хватаются за ножи и опять же убивают друг друга. Так, что к слову «любовь» нужно относиться с большой осторожностью, не употреблять его так часто, как кому заблагорассудится. Да, мужчины, а о какой Николь вы говорите, не о той ли девчонке с зелеными глазами, которая носится повсюду, сломя голову. Эта девчонка и мне симпатична! Иван, хочешь, я заберу ее к себе, чтобы из этого ребенка сделать настоящую женщину шпионку?! Ты же не способен ей дать даже малую толику того, что Николь требуется, чему я смогу ее научить!
— Баронесса Береславская, — вежливо я начал отвечать этой злыдни, — оставь меня, и этого ребенка в покое. Мы сами решим, как нам поступать в том или ином случае! А сейчас не могли бы вы объяснить причину своего появления в моей гостиной, я вас сюда не звал! Все адреса и имена агентов я вам уже передал, вам было бы пора с ними связаться, начать работу!
— Ванька, ты хоть бы постыдился говорить мне такие бранные слова, мы же вместе работаем. С теми людьми, которых ты мне передал, то с ними я уже давно переговорила и обо всем договорилась. Так, что, начальничек, работа идет полным ходом, и каких-либо претензий ко мне ты не должен иметь! Да, между прочим, мы вместе поедем на бал к маркизу де Сеньоле. Этот французский министр препятствует поступлению на службу во французский флот семнадцати русским гардемаринам, я на том балу намерена сделать дипломатический демарш, хорошенько отхлестав его по щекам!
Народа на бал у маркиза де Сеньоле собралось очень много, целая чертова куча. Даже в дом маркиза было трудно пройти, перед входом толпилось так много желающих, что через эту толпу было трудно пробраться. Как только я после усердной работы локтями и плечами перешагнул порог входа в дом маркиза, то в глаза мне бросился то, что среди гостей было много морских офицеров. Куда бы я не бросал своего взгляда, повсюду наталкивался на суровые, обветренные морскими бризами, подбитые морским загаром суровые лица капитанов военных и торговых кораблей. Причем, в этой мешанине людей было трудно определить, кто есть кто? Кто из этих пришедших на бал офицеров был капитаном военного или торгового корабля? Моряки национальных флотов в ту пору еще не имели единых флотских униформ, поэтому каждый капитан был одет в ту одежду, которую сумел приобрести на собственные деньги. В зале можно было встретить молодца, одежда которого едва прикрывала его мощные бицепсы, и разодетого в пух и прав морского сибарита.
Епифаненко выделил десяток своих кавалеристов для моего сопровождения, которые на своих одномастных лошадках, в мундирах русской кавалерии произвели впечатление на собравшихся перед домом маркиза морских бродяг. Лебединым клином мои кавалеристы разрезали эту толпу, чтобы позволить мне и баронессе Береславской высадится из фаэтона прямо у дверей дома. В глаза мне бросилось странное поведение слуг маркиза де Сеньоле! Они при нашем с баронессой появлении со всех ног бросились нам навстречу. Но вместо того, чтобы помочь нам с баронессой Береславской покинуть фаэтон, эти прощелыги, попытались воспрепятствовать нашему проходу в дом, словно мы явились незваными гостями.
От охватившего меня удивления я негромко присвистнул, этих слуг маркиза, моя магия тут же этот сброд убрала с нашей дороги. На что баронесса с легким недоумением обратила свой прелестный взор на меня, она пока еще была не осведомлена о некоторых моих способностях, дарованиях.
Но Яна была умной, красивой польской женщиной, побывавшей и не в таких ситуациях! Она не стала на людях выяснять, что же это был за художественный свист, оставив нашу семейную разборку на позднее время, когда мы вернемся в свой особняк. Эта полячка тут же приняла вид, что она является томной великосветской львицей! Своим великолепным телом она так навалилась на мой локоть, что у меня создалось впечатление, что я несу ее на этом своем локте. Близость, теплота и нежность этого женского тела волшебным образом сказалось и на некоторых органах моего мужского тела. Мне пришлось прилагать меры для того, чтобы окружающая нас публика каким-либо случайным образом не обратила бы своего внимания на то, что мои панталоны почему-то зажили своей собственной жизнью!