После танца они собрались небольшими кружками, чтобы языками пересчитывать косточки своим друзьям и знакомым по парижскому высшему обществу. Здесь следует упомянуть о том, что к этому времени морские волки растворились в общей толпе приглашенных гостей. Они мало танцевали, с нетерпением посматривали на пока еще закрытые двери второго зала, где слуги приготовили не большой буфет а-ля-фуршет. Морские волки были явно голодны, им не терпелось поужинать за чужой счет. Как-то получилось так, что эти морские волки, капитаны и пираты дальнего плавания, выбились в отдельные стаю, которая несколько непрезентабельно смотрелась на общем фоне. Дамы и кавалеры из высшего света от времени на них время посматривали, ведь каждому интересно посмотреть вблизи на морских грабителей, но никаких бесед с ними не вели.
Филипп II герцог Орлеанский, высоко подняв голову, прошел через толпу дам и кавалеров, только изредка кивками головы он приветствовал ту или иную пару. Он подошел к стае морских волков, остановился и долго их рассматривал. Затем повернул голову к маркизу де Сеньоле и произнес:
— Французский флот покрыл себя незабываемой славой, сражаясь с неприятелем на морях. Король и народ Франции никогда этого не забудет, они будут всегда помнить своих славных моряков. — После этих ничего не значащих слов герцог сделал приглашающий жест рукой и закончил свою великую мысль. — Приглашаю вас присоединиться ко мне и отведать лучшую французскую закуску и бокал замечательного французского вина поднять в честь ваших подвигов.
Филипп не успел сделать и шага, как орава морских волков обогнала его и прорвалась в только что приоткрытые двери второй залы. Герцог Орлеанский с некоторым сомнением посмотрел пиратам и корсарам вслед и задумчиво покачал своей головой.
Настала пора моих действий, я слегка отодвинул в сторонку молодую даму, с которой пытался договориться о встрече тет-а-тет и решительно направился к Филиппу.
Глава 13
Я оказался совершенно случайным свидетелем внезапно образовавшегося побоища, развернувшего на одной из парижских улиц.
Случилось это так, с мадам Ксавье, личной служанкой мадам де Ментенон, мы решили вместе провести один вечерок. После прогулки по набережной Сены вместе приняли ванну, затем покувыркались в постели, распивая бутылку очень неплохого красного вина. Когда мадам слегка запыхалась, ей вдруг потребовалась пара минут на отдых, то я незаметным щелчком пальцев вежливо попросил мадам Ксавье немного поспать.
Сам же в это время принялся повсюду разыскивать вахмистра Епифаненко, мне с ним было нужно решить одну маленькую проблему. Но к своему великому удивлению вдруг узнал о том, что сам вахмистр и десяток его драгун отсутствуют в казарме. Одну из своих фаянсовых тарелок я поставил ребром, ее плоское донышко превратил в экран магического поиска, а сам настроился на физические параметры вахмистра Епифаненко. Вскоре на экране тарелки я уже мог наблюдать следующую картину.
Десять организованных бойцов отчаянно бились с целым скопищем парижских люмпенов и алкашей. Они собрались во что-то вроде атакующего клина и, ощетинившись остриями своих шпаг и стилетов, ходили в атаки на собравшуюся и бурлившую перед ними толпу бродяг и прощелыг. Я получил истинное удовольствие, наблюдая за тем, как ловко и хватко эти парни пускали в ход свои шпаги и кинжалы! После каждого их такого выпада на землю валился очередной бродяга, который, получив даже не смертельную рану, прямо-таки богохульствовал, требуя помощи от своих товарищей или приятелей. Но этот раненый оставался на зловонной парижской мостовой, его братва в этот момент отбивалась от очередного натиска.
Этот парижский сброд в свою очередь был до зубов вооружен, казалось бы, примитивным оружием, собственного изготовления, но, тем не менее, оно было смертельно опасным в руках отдельных личностей из этой толпы. Они профессионально работали своими, то ли мечами, то ли большими ножами, выкованными из каминной кочерги, пытаясь ранить или даже убить кого-либо из бойцов постоянно атакующей десятки. Но за все время моего наблюдения за этим побоищем только один боец из отважной десятки получил глубокий порез предплечья, но он даже не вышел из общего строя для того, чтобы перевязаться.
Я бы сказал, что парижский сброд давным-давно покончил бы с этими бойцами, так как обладал неоспоримым преимуществом. По своей численности парижане в несколько раз превосходили своего противника, но они явно проигрывали своему противнику в организованности и качественной подготовке одиночного бойца. К тому же эта парижская толпа имела несколько лидеров, которые беззаветно храбро сражались с чужаками. Но лучше бы эта толпа имела бы всего одного такого лидера, тогда ею руководил бы один человек! Тогда бы у толпы не было бы множества непонятных целей и задач, тогда бы дневные грабители и наемные убийцы могли бы организовано и коллективно драться.