- О, ваше сиятельство, я вас отлично понял! - хитро улыбается он...
Моя уловка удалась: вскоре получаю я личную депешу от "принцессы Владимирской". В сей депеше самозванка растравливает обиды, полученные Орловыми от императрицы, утешает меня, курит мне фимиам, а в конце пишет: "Долг, честь, слава - словом, всё обязывает Вас стать в ряды моих приверженцев". Неужели она впрямь подумала, что сможет вот так запросто графа Орлова заполучить? И смех, и грех...
Я положил себе не спешить, пусть плод созреет, а депешу княжны Таракановой в Петербург отослал. Ответ императрицы пришёл быстрее быстрого, а в нём говорилось, чтобы я "приманил" самозванку в такое месте, где можно было бы посадить её на наш корабль и отправить в Россию. Если же не удастся, требовать от властей выдачи сей твари - так и написано было: "сей твари". А если те откажутся, обстрелять город из пушек.
Это матушка-императрица лишку дала: без объявления войны обстрелять город другой державы?!.. Так даже с турками не поступают, на что уж они сами вероломны и коварны. А здесь Европа, где мы так долго с укоренившимся мнением о русских как о варварах и азиатах боролись и ныне его почти совсем опровергли. И что же, едва европейцы нас за равных признали, вновь их от России оттолкнуть, столь диким поступком ужаснув? Я хоть в дипломатии никогда особо не разбирался, но и дураку понятно, что таковое наше деяние ни у кого одобрения не вызовет - напротив, осудят нас повсеместно.
Нет, ваше царское величество, тут надо действовать тоньше и хитрее, чтобы комар носу не подточил, а от нахрапа один вред будет. Понятно, что вам не терпится самозванку схватить, но если уж вы графу Орлову доверились, так доверяйте до конца; не сомневайтесь, о чём мы с вами говорили, он выполнит...
Рассудив так, я решил никоим образом не торопиться, а ждать, сколько потребуется. На охоте без этого нельзя - охотнику удача через ожидание приходит... И зажил я беспечной жизнью: гуляю, пью, веселюсь, на изумление итальянцам песенников, балалаечников, гудошников и ложкарей из России выписал, да медведей дрессированных - вот пошла потеха! Около моего "палаццо", дворца по-ихнему, денно и нощно толпа стояла - надивиться не могли; "Граф Орлов! Граф Орлов! - кричат. - Великий русский синьор!". Чтобы ещё более их поразить, велел я быка привести, и одним махом саблей ему голову отсёк; тут они ещё более завопили: "О, русский Геркулес! Браво, граф Орлов!".
Между тем, иногда я как бы в уныние впадал и бормотал вслух: "Ах, матушка-императрица, не ценишь ты своего слугу, который для тебя столь многое сделал! Ничего, Орловы себя ещё покажут..."
***
Долго ли, коротко ли, приходит от самозванки второе письмо, с приглашением посетить её в городе Пиза, а этот от Ливорно рукой подать. Стало быть, созрел плод, пора срывать... Надел я парадный мундир и во главе пышного кортежа поехал в Пизу. Итальянцы вдоль всей дороги выстроились и бурными приветствиями меня встречали; полюбился им граф Орлов!..
Приезжаю в Пизу, нахожу дом самозванки и почтительно прошу меня принять. А домик-то плохонький: не очень хороши дела, видать, у "принцессы Владимирской"...
Выходит она ко мне, мы с ней чинно раскланиваемся, а я тем временем её разглядываю. На императрицу Елизавету Петровну и графа Разумовского она, точно, чем-то похожа была: глаза имела большие, открытые, цветом тёмно-карие, - такие же у Разумовского были, - косы и брови тёмно-русые, как у Елизаветы Петровны. Ростом, правда, не вышла, и телом была суха, в то время как покойная императрица высоким ростом отличалась и дородностью, да и Алексей Разумовский также, - но в лице её всё же что-то было от них, если они, конечно, её родителями являлись. Однако, что разглядывать эту "принцессу", сказал я себе: кем бы она ни была по рождению, ныне она самозвано на престол российский прийти хочет, потому самозванка и есть.
- Ваш визит почётен и приятен, граф, - говорит она, между тем. - Какая высокая честь, принимать у себя столь прославленного полководца и во всех отношениях великого человека!
- Благодарю за добрые слова, княжна, - отвечаю. - Я не мастер комплименты отпускать, поэтому скажу просто: знал бы, что такая милая красавица здесь проживает, в первый же день сюда примчался бы. Я много женщин видел, но вы среди них подлинный бриллиант; позвольте мне стать вашим восхищённым почитателем. Эй, любезные! - зову я своих слуг. - Несите подарки, что мы привезли!
- Вы меня смущаете, граф, - смеётся она, показывая ровные жемчуговые зубы. - Вот так сразу идти на штурм! Теперь я понимаю, как туго приходилось туркам.
- Жизнь коротка, а я уж не молод, - говорю. - Кроме того, не привык ходить вокруг да около: мы, Орловы, в решениях быстры.
- Да, я об этом наслышана, - кивает она. - По всей Европе слава о ваших делах разносится - вот почему мне не терпелось с вами познакомиться. Я так и представляла себе графа Орлова как смелого, умного и решительного человека, но не знала, что он ещё и рыцарь по натуре.
- И этот рыцарь отныне у ваших ног, - подхватываю я. - Разрешите мне служить вам, княжна, и каждый день бывать у вас.
- Но как же вы будете ездить из Ливорно? - спрашивает она. - Путь не очень близкий.
- А я тут дом сниму или куплю; а не то давайте два дома рядом купим, и я буду ходить к вам запросто, по-соседски, - предлагаю я ей.
- Это так неожиданно, - она как бы даже растерялась. - К тому же, признаюсь, граф, я сейчас несколько стеснена в средствах.
- Путь это вас не тревожит, княжна, - о таких мелочах и толковать нечего, - возражаю. - Забудьте о своих стеснениях: я буду вашим казначеем.
- Есть ли на свете женщина, которая могла бы отказать графу Орлову! - опять смеётся она. - Во имя нашей будущей дружбы я согласна.
- Вот и славно! Засим откланиваюсь, чтобы немедленно приступить к делу, - прощаюсь я с ней. - Полагаю, завтра же можно будет переезжать.
- У вас всё происходит молниеносно, граф, - смотрит она на меня, удивляясь. - Я просто теряюсь от такого напора.
- Вы причина этого, княжна, - отвечаю я. - А что касается молниеносности, то, поверьте, я способен и на долгие отношения. То, что быстро начинается, не обязательно быстро заканчивается: по моему мнению, настоящее чувство начинается быстро, а длиться может всю жизнь.
- Я не желала бы ничего лучшего, - говорит она, взглядом меня лаская.
- Таково и моё желание, княжна, - целую я ей руку на прощание.
***
Дома были куплены в тот же день; хозяин одного из них никак не мог понять, как это возможно: прямо сегодня продать дом и тут же уехать. Но когда ему предложили вдвое, засомневался, а втрое - согласился.
Удачно было то, что оба дома имели садики на заднем дворе, разделённые стеной; её сломали и получился общий сад, так что мы могли с княжной Таракановой проводить здесь время, не опасаясь посторонних глаз. Правда, поляки, бывшие при ней, вечно крутились возле нас; как я понял, это именно они подзуживали самозванку занять российский престол, надеясь, что она вернёт Польше утраченное этой беспокойной и от того ослабшей страной. Впрочем, сии поляки были охочи до денег и карточной игры, так что ссудив им некоторую сумму, я избавился от их надоедливого присутствия.
В первый же вечер после переезда я вызвал княжну Тараканову на прогулку в сад. Тогда зима была, но зимы в Италии тёплые, у нас летом холоднее бывает. Деревья в саду зелёные стоят, луна сквозь ветви светит, и сам воздух её сиянием наполнен. Будто в сказку попал, а тут ещё эта принцесса байки свои рассказывает: