Что касается невмешательства России во внутренние дела Швеции, то Петербург отказывался от категорических требований, высказанных Петром в предшествующее время о включении в договор обязательного пункта о правах герцога Голштинского на шведский престол, и ограничивался менее решительной формулировкой: «по последней мере» добиваться, чтобы герцог «не был в том забыт».
Рескрипт царя от 4 июля предоставлял уполномоченным право угрожать шведам возобновить активные военные действия, если те будут затягивать переговоры: «При том же надлежит вам и то ясно объявить, что мы долго сей негоциации продолжать без действ воинских оставить для многих статских и воинских резонов не можем, ибо уже по прежним их поступкам спробовали, что такую тщетною проволокою много удобных случаев туне пропустили, и для того мы велели к действам главным здесь и в Финляндии сильные приуготовления учинить и буде они тот трактат продолжать будут, тот за зло не приняли, что мы не упуская к действам удобного времени, принуждены будем в том взять резолюцию, и что мы во всем том пред Богом без всякого ответа будем».
В другом рескрипте, отправленном делегатам 11 июля, Петр решительно отвергает заключение прелиминарного договора, предложенного шведскими уполномоченными, настаивая на том, «чтоб главный трактат ныне заключить», который должен быть подписан в две-три недели, «а по высшей мере и в месяц». Затяжку переговоров шведы, по мнению Петра, чинят с целью «провести сию компанию без действа, что нам позволить невозможно».
Ко времени получения рескриптов Петра I от 4 и 11 июля на конгрессе оставались несогласованными границы между Россией и Швецией в Финляндии и Карелии, вопрос о включении в договор пункта о правах герцога Голштинского на шведский трон, а также вопросы о размерах и сроках выплаты компенсации за Лифляндию и о возвращении маетностей. Шведы настаивали, чтобы компенсация была уплачена за все территории, отошедшие к России, в то время как Брюс и Остерман требовали исключить Ингрию, ранее принадлежавшую России и захваченную шведами в начале XVII столетия. Наконец, русские уполномоченные отклонили требования шведских о том, чтобы русское правительство признало за эстляндским и лифляндским дворянством привилегии, предоставленные ему Ульрикой-Элеонорой в 1719 г., то есть десять лет спустя после того, как Лифляндия и Эстляндия оказались во владении России.
К началу июля 1721 г. Брюсу и Остерману удалось достичь значительных успехов в главном вопросе, из-за которого началась Северная война, — получить согласие шведов уступить России Эстляндию, Лифляндию, Ингрию, часть Карелии и город Выборг. Владение этими территориями на побережье Балтийского моря превращало Россию в морскую державу. Вместе с тем остались несогласованными ряд вопросов, одни из которых имели большое значение для России, другие для Швеции.
Надлежало окончательно урегулировать вопрос о границе в районе Выборга: шведские уполномоченные Лилиенштедт и Штремфельд считали, что владение узкой территорией на север от Выборга должно удовлетворить Россию, и ее расширение предоставит России плацдарм для овладения Финляндией. Русские уполномоченные требовали отодвинуть границу от Выборга на 30–50 километров, что должно обеспечить безопасность крепости. Они заявили, что Россия не намерена захватить Финляндию и новая граница не должна вызывать опасения у Швеции.
Не урегулированным оставался вопрос о невмешательстве России во внутренние дела Швеции. Под вмешательством подразумевалось упоминание в договоре прав на шведский престол герцога Голштинского. Дело в том, что у Ульрики-Элеоноры и ее супруга Фридриха, которому она передала шведскую корону, не было наследников. После смерти Фредерика единственным преемником оказался сын старшей сестры Ульрики-Элеоноры герцог Голштинский, являвшийся креатурой России. Именно поэтому Брюс и Остерман настаивали на том, чтобы права герцога на трон были отмечены в договоре.
Оставался не согласованным и вопрос о размерах компенсации за уступленную России Лифляндию. Напомню, Петр соглашался уплатить Швеции максимум два миллиона рублей, в то время как шведские уполномоченные запросили три миллиона.