- Сэ-с-слушаю, - поэт упрямо выбирал самые сложные варианты ответов.
- Пушкин… - он хотел напомнить бедолаге, что его коллега когда-то смертельно пострадал именно из-за женщины, но вместо этого спросил: - а камеру у меня в кабинете в тот же день вкрутили?
- Н-нет…
Глеб уже успел расстроиться, но оказалось, что парень не закончил фразу.
- Чэ-чуть, рэ-эр-раньше.
- Хорошо. Очень хорошо, - вслух подумал он, снова открывая компьютер.
Зашёл в программу Видеорегистратора. Ввёл в строку поиска вчерашнюю дату. По запросу одно видео. Загрузил изображение. Быстро прокрутил бегунок примерно на одиннадцать вечера. Пусто. Просто тёмный кабинет, в котором ничего не происходит. Прокрутил обратно, заметил какое-то живое шевеление в кадре. Нажал на треугольник плеера. Камера запечатлела подозрительное движение вокруг его стола. Это было утром вчера, судя по цифрам в углу экрана. Руд как раз должен был привезти телефон журналистки и оставить в кабинете. Поручение он выполнил. И даже перевыполнил.
Сюжет видео подтверждал подозрения. В следующий раз когда Глебу нужно будет подавить эрекцию, он будет вспоминать это видео-свидетельство абсолютной продажности всего на свете. Нет ничего асексуальнее проститутки, клянущейся в верности. О том, что Базанов ссучился, Глеб догадывался уже примерно пару месяцев. Но ничего не предпринимал. Ждал серьёзного проёба. Руд не в курсе, что стены кабинета теперь имеют ещё и глаза. Стало быть, хлопушку на волыну поменял именно он. О том, что ствол схватит девчонка, он, конечно знать тоже не мог, он же не Ванга. Значит, заряженное оружие предназначалось для других рук…
Глеб скопировал кино, перекинул себе на телефон. Вспомнил, что видео, которое изначально искал, находится в папке с сегодняшней датой. Девчонка солировала на столе уже после полуночи, потому что ровно в полночь она держала в руке то самое оружие.
«Ладно потом посмотрю. Сейчас не до этого».
Нет, Глеб не был в ярости. Он даже не злился. Хуже всего то, что ему было безразлично. Внутри не колыхнулось даже. Просто замерзло в серый айсберг что-то большое, что он пацаном считал дружбой и верностью. Один за всех и все за одного - не более, чем приключенческая романтика.
Смешно.
Глеб откинулся на спинку кресла. Сдавил ладонями виски. Планы на день нуждались в корректировке, но голова не работала и он отменил все.
Щедро отсыпав всем указаний, закурил, наконец. Посмотрел на часы и снова взял в руки спутниковый кирпич.
- У меня зазвонил телефон, - проворковал кирпич женским голосом после пятого сигнала. - Кто говорит?
- Слон!
- Очень приятно. Мария Сергеевна, - представилось средство связи. - Что вам надо?
- Что ты там про новых девочек говорила? - Глеб выдул сигаретный дым. - Можно двух? На твой вкус. Сегодня.
Глава 10
Глава 10
- Графин, ты всю жизнь будешь валить лес, а по выходным шить варежки, если не сколешься раньше, - грохотала директриса над Глебом после того, как вскрылось преступление века. Уже не первое.
Организованная преступная группировка, возглавляемая начинающим бандитом Графиным по предварительному сговору незаконно проникла в кабинет к директору школы-интерната и нанесла материальный вред видео-магнитофону фирмы «Панасоник», находящемуся в собственности руководителя учреждения.
Сломал его, кстати, не Глеб, а Базанов. Они уже до середины досмотрели, пришли к мнению, что их фантазии куда порнографичнее этой сопливой мелодрамы. Но продолжали смотреть, не решаясь пошевелиться. Никому из них не хотелось палиться, потому что стоял колом у всех соучастников.
Пока не вырубили электричество.
Экран погас. Плёнка в кассете остановилась. Сама кассета сгинула в чреве японской электроники. А это улика, и обязательно найдётся какая-нибудь крыса, которая сдаст ночные бдения лихой четверки. Глеб предлагал все оставить как есть. Если что, он сам за всех выкрутится. Руд заверил, что сейчас все порешает. В свете тусклого фонарика, отмычкой из скрепок, которой они вскрыли кабинет, Руд разобрал видик. А собрать не смог. Бездушная техника отказалась отдавать Эммануэль, крепко держала в лабиринтах микросхем. Руд, конечно, как пацан, первым вызвался понести наказание. Тогда же к нему намертво прилипло прозвище «Рудимент» как к бесполезному элементу. Однако, Глебу досталось, как основному участнику и инициатору преступления. Графин отправился на полгода в исправительную колонию. «Первая ходка» - завистливо вздыхали товарищи. Никто туда не хотел, но все мечтали о той репутации, которую автоматически приобретал тот, кто возвращался обратно в родные пенаты.