— Я так и знала, — хихикнула Маша, становясь за креслом, в котором я с комфортом расположился, и кладя руки мне на плечи.
— В каких-то моментах я довольно предсказуем, — чуть запрокинув голову, я ей улыбнулся.
— Пожалуй, я тебя оставлю. Меня зовут девчонки, не исключено, что для обсуждения тебя, а самое главное, Олега Мамбова. Который, в отличие от тебя, не женат. — Она тихонько рассмеялась и отошла куда-то в сторону. Но недалеко, во всяком случае, я их цветник прекрасно видел.
— Я очень редко бывала на балах, а на таком большом впервые, — Вика побледнела и присела на оттоманку.
— Он ничем не отличается от небольших балов, — рассеянно проговорил я, глядя, как ко мне ломанулся Галкин, ещё и через весь зал, а к моему креслу принялись подтягиваться любопытные. — Только народа побольше.
— Всё равно балы меня смущают, — призналась Вероника.
— И поэтому ты пряталась от гостей, когда бал или, скорее, званый вечер в твоём доме проводился? — я слегка усмехнулся, поворачиваясь в её сторону.
— Можно и так сказать, — Вероника вздохнула. — Но я не пряталась. Я…
— Да-да, я помню, ты на кухне суп пробовала, или что-то в этом роде. Всё-то время, пока я…
— Заседал в сортире? — ядовито парировала Вика.
— М-да, это было даже в каких-то моментах весело, — я хмыкнул. И тут ко мне подошёл Галкин, а вслед за ним подтянулось около десятка дам, и даже несколько мужчин.
— Вот, господа и дамы, это тот самый граф Рысев, который спас меня во время жуткого прорыва. Это был героический, не забываемый проход через кишащий тварями город. Наш маленький отряд бился, проявляя чудеса мужества и отваги, даже Софья Олеговна вынуждена была прирезать своими нежными ручками какую-то тварь. А Евгений Фёдорович шёл на острие, и его рысь прикрывала нас… — Галкин закатил глаза. — Это было эпично. И графу хватило сил ещё и ночью нарисовать мой портрет, да-да, тот самый, которым вы, Александр Васильевич, так восхищаетесь, — добавил он, обращаясь к стоящему рядом с ним мужчине.
— Миша, ты преувеличиваешь мою роль в этом проходе, — уточнил я, доставая из кармана императорский подарок и принимаясь крутить футляр в руках.
— Скромность, это, конечно, прекрасное качество, и украшает мужчину, — степенно проговорил Александр Васильевич, а где-то сбоку закашлялась Вика, услышав его слова. Заболела, что ли? Надо бы ей целителю показаться. А так да, я очень скромный, и всем об этом давно известно. — Этот орден весьма гармонично смотрится на вашем костюме. Не поведаете, граф, как вы его заслужили?
— Вот это было эпично, да, — я раскрыл футляр и вытащил из него пилку. — Мы с графом Мамбовым были в этот момент на практике, искали вдохновение среди суровых жителей форта изнанки четвёртого уровня. Прекрасная Вероника Егоровна пригласила нас к себе на чай, и тут прорыв. Представляете, тварь четвёртого уровня, да ещё и полуразумная, прямо возле дома Вероники Егоровны вырвалась со своей изнанки. — Я повернулся к Вике, тем самым привлекая к ней внимание. — Эта мужественная женщина практически сразу осталась вдовой. Было действительно кошмарно, не то что от летяг отбиваться. Тварь беснуется, муж Вероники Егоровны в холле мёртвый лежит, кровища вокруг, — я закатил глаза. — Граф Мамбов служанку ловит, а я в белом. Можете себе представить степень ужаса, который я пережил?
— Это довольно сложно представить, — кашлянул в сторону какой-то хлыщ. Я метнул в его сторону взгляд запоминая.
— Вероника Егоровна нас очень быстро привела в чувство и приготовила план отступления. Если бы не она…
— И тем не менее лента с орденом у вас на груди, а не у прелестной Вероники Егоровны, — улыбнувшись, заметил Александр Васильевич. Кто ты такой? Мне же ни твоего титула, ни родового имени не сообщили.
— И я считаю это огромным упущением, — наши глаза встретились, и я увидел в его зрачках отражение моих глаз, на мгновение вспыхнувших жёлтым пламенем. Он прищурился и теперь смотрел на меня более расчётливо. — В любом случае тактически сбежать, простите, отступить, нам не удалось и пришлось вступить в бой. Мой костюм не подлежал восстановлению, но это так, к слову.